Бабушкины сказки

Каныгина Вера Михайловна

Это - красный мухомор.

До чего ж хорош на вид,

Да вот только ядовит.

* * *

Утро начинается - бабка в лес идет,

У пруда заросшего зайчик ее ждет,

А сосенки страстные, выстроившись в ряд,

Как своей знакомой "здравствуй" говорят.

Даже плакса-иволга песню ей поет,

Птицы замедляют перед ней полет.

Утоляет жажду ей под горой родник,

Без спроса лезет в кузовок грибной царь-боровик.

Серебряная осень

Бывает осень золотой,

Когда

дни лета угасают,

А листья клена с желтизной

Шурша с деревьев облетают.

Ноябрь - еще не зима,

Хоть снег порой, а в небе просинь.

И это время иногда

Зовут - серебряная осень.

* * *

Серым и холодным взглядом

Смотрит туча с высоты.

В небесах печальным клином

Пролетают журавли.

Под дождем ракитник гнется,

В зареве листвы весь сад.

У пруда на ветках ивы

Слезы осени блестят.

Журавли

Осень в том году была совсем непохожа на предыдущую. Очень редко слышался стук дождя по ржавеющей траве на берегу Санды. Деревья в березовой роще, как никогда, были опутаны паутиной - признаком погожей осени.

Но после прошедшего первого холодного дождя, точно по расписанию во времени начался перелет птиц в дальние страны.

Небо огласилось птичьим гамом и периодическим кря­каньем диких уток. Птицы спешили покинуть Приволжские дали. Одни только журавли отчего-то медлили, как будто не хотели покидать свои гнезда. Но вот однажды, когда осень вступила в свои права и стала дышать прохладой, недалеко от деревенсокй околицы опустилась журавлиная стая. Их крик, хлопанье крыльев доносились далеко-далеко и привлекло вни­мание местных жителей и шаловливых малышей.

На своих красивых длинных ногах журавушки, стоя во весь рост, играючи, разбрасывали по сторонам копны соломы, от времени нежно касаясь клювами друг друга.

Готовившаяся к отлету стая, бродившая среди копен, точно старалась надолго запомнить медяный запах здешних трав.

И сколько бы времени пробыли птицы на этом понравив­шемся им месте, если б эту напря­женную тишину не прорезал звук на дороге запряженной в телегу лошади местного старожилы Егора Хрялова. Увидев это и прибежавшую откуда-то дворняжку Динку, птицы, испугавшись, мгновенно поднялись ввысь.

Родное Заволжье

Иду я Заволжьем,

Звенит жаворонок.

А ветер-проныра целует меня.

Здесь голос малиновки

Тонкий и звонкий,

Подсолнух, как странник,

Стоит у плетня.

Здесь ночью поет перепелка

В пшенице.

Как в сказке, вокруг

Травотканье полей.

А осень в своем золотом

Одеянье

Вальсирует в листьях

Под крик журавлей.

Дом в деревне

Дом в деревне невысок;

Далеко не теремок,

Но от печкина тепла

Уют в нем, горница светла.

Ночью в доме тишина,

Как фонарь в окне луна,

Сохраняет в нем покой

По преданью домовой.

Лиса-воровка

Весть о том, что из сарая Евдокии Калениной за одну ночь пропали четыре курицы и петух, молнией разнеслась по селу.

Заплаканная хозяйка рассказала, что около полуночи она услышала переполох в курятнике, но войти туда побоялась.

Любопытные бабки и вездесущая детвора почти весь день заглядывали в дверь, откуда ежедневно выходил петух со сво­ей свитой. О волках или собаках даже речи не шло. Да и отверстие лаза, которым пользовались куры, годилось разве что для кошки.

К вечеру ближайшая соседка Евдокии бабка Антонина об­наружила в овраге, недалеко от дома, двух общипанных ку­риц. И вновь собрался народ обсудить новость.

Долго спорили, доказывали друг другу, но так и не пришли к единому выводу. И так бы все и заглохло, если бы не малень­кий Антошка, тоже пришедший туда.

– Смотрите, лиса!
– громко выкрикнул он. И верно, по задам, за огородами крался комок рыжей шерсти.

... А поля стоят голые - не поднялись озимые. Негде стало зверью питаться, вот и потянулось оно поближе к человеку. Даже белки и те пришли в деревню, поселились на тополях. Вот тут и пришлись по вкусу лисе-воровке курочки бабки Дуни.

Бродяжка

Промчалось лето. Осенний дождь,

Который день стучит в окно без передышки.

Дверь заперта, и некуда идти

От непогоды песику-малышке.

Он ночь встречает у чужих ворот.

А ест и пьет: что, где, чего найдет.

Он одичал, стал злой, как дикий зверь,

Хозяйка выгнала — ничейный он теперь.

Недавно всеми пес тот был любим.

Казалось, что никем не заменим.

Резвился, ни забот, нужды не знал,

С детьми играл и на диване спал.

Но ныне он один, скулит

И плачет, как ребенок, по-собачьи.

Слезки его горьки, горячи,

Под вой ветров он маму вспоминал

И как с хозяйкою по вечерам гулял.

Но вот уехала хозяйка на зимовку,

Взяв кошку Мурку - рыжую воровку;

А друга верного не захотела взять,

Сказав: «Он вырос,

Чтобы с ним играть».

Зимой не нужно дачу сторожить.

В квартире без собаки можно жить,

А если до весны пес доживет,

То непременно он опять придет.

О, счастье, пес-Бродяжка, не пропал,

Ему приют на стройке сторож дал.

Теперь в охране службу он несет.

С новым хозяином, с людьми в ладу живет.

Найденыш

Потерял свой дом котенок.

Дрожит от холода: взъерошен, тонок.

К прохожим тянется и ждет,

Что кто-нибудь его возьмет.

Тут мимо шла с братишкой Маша.

– Саш, посмотри, находка наша.

Возьмем мы котика домой.

Пусть будет он и твой, и мой.

Богатка*