Бафер с руками из ж…
Шрифт:
Теперь тактика была следующая. Я поднимал крышку и приставлял ее копьём, как капот машины. Затем срывал медальон, скелет медленно начинал подниматься, и в тот момент, когда он вылезал, черенок выбивался, нежить придавливало тяжеленой каменной крышкой упавшей с высоты.
В зависимости от удачного стечения обстоятельств у изгнанников слетало от тридцати до девяноста процентов ХП. Снести оставшееся было делом техники, главное следить за таймером бафов.
Перед убийством последнего, я решил взять паузу и тщательно подготовится, восстановить все показатели. Было предчувствие, что в самом
Зарядов в посохе не осталось, потому придётся активнее атаковать всем, что имеется. Запас метательных ножей у меня подошел к концу в виду того, что все они разрушились из-за просевшей прочности, так что остаётся сидеть и ждать когда Грызлик обернётся, чтоб хоть какое-то преимущество получить.
Из полезных находок было еще два артефакта переноса. Первый с того самого капитана, что получил нож в спину от околдованного нимфой собрата, а второй с его жены, если верить записям. Один из артефактов оставил здесь, вдруг на перерождение слетаю, так хоть не придётся еще раз штурмовать эту крепость.
Кстати, интересно, что гробов всего тридцать два, в то время, как медальонов должно быть пятьдесят семь. Я собрал двадцать три, два у меня отжали местные стражи. Насчёт еще одного есть мыслишки, а вот где последний?
Вся надежда была на последнюю флягу. Так как в записках пока никаких подсказок не увидел. Там лишь история жизни посёлка и рассуждения стариков о становлении личностей потомков в столь диких условиях. Что удивляло, так это отсутствие сожалений.
Никто из них не сомневался в правильности выбора, и случись нужда, каждый заново прошел бы через все лишения и оказался там, где оказался. Стойкий народ, эти изгнанники, вызывают уважение, даже жаль, что их постигла такая печальная судьба.
Грызлика скрючило. Его начал окутывать туман. Ну всё, пора…
Я сорвал медальон с последнего изгнанника, и отступил назад, наблюдая, как постепенно зарождается красный свет в пустых глазницах. Этот скелет и в правду оказался очень живуч, мы бегали от него по пещере добрых два часа, прежде, чем он рассыпался грудой косточек.
Я устало осел на пол. Голова гудела, отзвуки костяного перестука засели в мозгу, как ненавистная навязчивая мелодия. Картинка подрагивала. Прикрыл глаза и почувствовал пальцами, как они дергаются сами по себе. Сейчас спазм пройдёт, и можно будет заняться поиском имени духа.
Я взял в руки череп и мысленно вызвал меню сбора трофеев, но ничего не произошло. Его нельзя было залутать, а это может значить только то, что…
Череп вырвало из руки, и он унесся вглубь комнаты. Туда словно стружка к магниту стягивались все останки. Только сейчас до меня дошло, что костяной перестук мне не мерещился.
По затылку прилетела нога. Я тут же упал, пропуская над головой грудную клетку. В конце комнаты зарождался черный смерч, и он втягивал в себя всё, что осталось от тридцати двух скелетов. Еще до того, как монстр собрался полностью, я догадался, что за надпись увижу у него над головой. Вопрос был лишь двухзначная или трёхзначная окажется цифра уровня после букв.
Костяной элементаль. Уровень 253.
Ну всё, приехали. Тут я уже бессилен,
Элементаль активировал какую-то абилку. Я не стал дожидаться, когда убийственная аура дотянется до меня и использовал артефакт. В тот же миг оказался в лаборатории.
К появлению прямо перед Тиссой я был готов. Изгнанница смотрела на меня полными беспокойства и надежды глазами. Она сжимала правую руку в области сердца, давая понять, что чувствовала всё, что произошло за последние полдня.
Правда, я почувствовал совсем не то что, должен ибо пол правой рукой в области сердца находилась, идеальная по моим субъективным оценкам, женская грудь. С трудом отвел взгляд и посмотрел изгнаннице прямо в глаза.
– Я так понимаю, имя ты мне его не скажешь?
Тисса ошалело вытаращилась на меня. Я даже подумал, что от удивления у нее сейчас глаза выскочат из орбит.
– Ты…, – не сдержалась она, но тут же оборвала себя на полуслове.
– Да, я нашел усыпальницу.
Тисса сжала губы в тонкую нитку. Она больше всего на свете хотела сказать мне имя своего бога, но не могла. Сколько бы не было у нее очков опыта, это ограничение ей обойти не под силу.
– Есть одна проблема, – продолжил я. – Костяной голем уровень двести плюс. Я его без автомата Калашникова с подствольным гранатометом не вынесу.
Изгнанница хотела рвануться к кладбищу, но замерла колеблясь. Посмотрела на меня, снова повернулась к могилам. Затем вперила в меня суровый взгляд, завораживающих призрачных глаз.
Она наклонила голову на бок, сложив руки «подушкой» и резко выпрямилась.
– Я обещаю, что он пробудится, – пообещал я.
Тисса кивнула и поплыла к кладбищу так быстро, как только смогла. Мы с Грызликом под бафами не поспевали за ней. Она остановилась посреди кладбища. Посмотрела на меня и провела одной ладонью по другой, изображая режущее действие.
Я достал нож и располосовал себе ладонь, размазал кровь по обеим рукам и поднял их вверх, словно собирался сдаться. Тисса подплыла ко мне и вложила свои холодные, еле ощутимые ладони в мои, будто приготовилась потанцевать со мной.
Сердцебиение участилось. Ладони начало жечь, а затем тянуть, словно кровь вытягивают ультрамощным пылесосом через поры. Полоса здоровья слегка дернулась. Тисса смотрела мне прямо в глаза, не мигая. Я не мог прочитать её взгляд. Но он притягивал, и я невольно прильнул к её губам. Они оказались упругими и теплыми.
Внимание! Вы добровольно без магии ментального контроля отдаёте свою жизненную силу.
Тисса отпрянула от меня. Отплыла на несколько шагов и раскинула окровавленные руки в стороны. Взгляд её наполнился такой первобытной уверенностью и дикостью, что я почувствовал притяжение на уровне инстинктов. Была в этом какая-то животная магия, и игра здесь совершенно не причём.
Мой бар жизни стремительно таял. Тисса начала раскачиваться и бормотать какое-то заклинание. Земля вокруг вспучилась. Костлявые руки показались из нескольких могил. Грызлик испуганно взвизгнул и отбежал подальше.