Баганутый
Шрифт:
Гробовую тишину города разорвал усиленный магией клич:
— ВАРГАРОН, ОЧНИСЬ!!!
Из окон полетели искалеченные гоблины. Без рук, без ног, без ушей. Они верещали, проклиная эльфийских богов, орочьих предков и всеотца гномов. Они клялись, что десять поколений матерей и дочерей низших рас будут отсасывать пока губы не покроются кровавыми мозолями. Они истекали слюной и не переставали орать, что эльфы их сучки, орки — сторожевые дворовые собаки, а гномы изготовители ночных горшков.
Если не считать верещаний
Тишина…
Слишком тихо…
Так тихо в городе не было никогда…
Орки перестали дышать, их сердца забились, разгоняя кровь.
Эльфы засветили легким, едва различимым сиянием. Они смотрели на окровавленных гоблинов с непонятным выражением лица…
Гномы сжали кулаки. Их атрофированные мышцы окаменели…
Никто не догадался, что каждый выброшенный из окон гоблинов был Трайлом…
Варгарон открыл глаза…
Похоже он что-то забыл…
Что-то очень важное…
Идея. Мысль. Заложены.
Искра… разгоралась.
Хаос — для бога хаоса. Океаны крови — вестнику изменений. Свободу — кроликам.
Смех. Безумный, разрывающий душу в клочья. Проникающий в самое сознание. Злобный и величественный, мстительный и ликующий.
Гоблины задрожали.
Глава 8. Goblin Lives Don't Matter
— Пуки, хватит в меня тыкать!
— Йолопуки не может остановиться. Йолопуки нравится!
— Я больше этого не выдержу! Убери его от моего рта!
— Нет, Йолопуки хочет!
— Да я задыхаюсь уже! И так слишком много! Мы кончили!
Тролль тыкал в меня палкой. На проводе. Что-то вроде фэнтезийного микрофона. Моя речь так понравилась троллю, что он хотел добавки. Мол, скажи что-нибудь еще по-вождюцки.
Моя голова трещала, руки еле шевелились. Я сидел на стульчаке и тяжело дышал. Все-таки контролировать речь девяти тупорылых гоблинов очень тяжело. Мозги и так в кашу, а еще тролль не унимается…
Так все, больше не могу. Я высказался в гоблинах последний раз, покрыв напоследок бабушек и дедушек разумных рас. Отключился от всех, кроме одного. Чтобы наблюдать за происходящим снаружи.
— Плакат распечатали? — спросил я. — Вывесили?
— Да, прямо из окна развернули, — кивнул Гурон. — Слушай, хозяин, а ты уверен, что это подходящий… ну… герб для зеленых анаконд? Как-то это намотанная змея больно на…
— Член похожа?
— Ну да, молотом мне по голове. Ну да.
— Что успел, то и накалякал. Времени было немного.
И я не соврал. Своей профессиональной рукой художника я изобразил символику восстания. Змея скрутилась в восьмерку, а посередине торчком возвышалась длинная шея и голова, похожая на… головку. Я слишком поздно сообразил, на что эта
Йолопуки светился:
— Теперь Йолопуки в клане зеленых маленьких писек. Йолопуки не рад, но вождей не выбирают.
Я отмахнулся:
— Так, судя по тому, что происходит снаружи, штурмовать нас в ближайшее время не планируют. Ого, кто-то подъехал. Это что… ах-ха-х-а… гоблинский омон. Вы прикиньте? Коротышки приехали разбираться самолично.
Астария пренебрежительно цыкнула.
Элизиума не могла найти себе место:
— Отец, неужели это… сработает? Мне кажется, я сплю.
— А хер знает, — пожал я плечами. — В моем мире вряд ли бы сработало. Нас сделали бы страшными злодеями, исковеркали бы слова, схитрили, вырвали слова из контекста и вуаля — я обычный террорист, а не глас народа. А если бы уж вы догнали нас по технологиям, то у-у-у-у. Но у вас пока с этим попроще.
— Может стоит спешить, Рео? — подошла ко мне Астария. — Нашли время поговорить.
— Не, ждем. Смысла нет. Нас окружили так, что муха не проскользнёт. С тысячей орков и сотней эльфов даже мы не справимся. Эффект неожиданности давно просран.
— Надеешься, что они прониклись и перебьют друг друга?
— Точно. Именно на это. О, с гоблинским омоном какие-то терки. Орки чем-то сильно недовольны. Не слышу. Блин, зачем я этому гоблину уши оторвал.
Эльфов — сотрудников гильдии вещания — я связал и посадил в угол. Сначала они боялись, а теперь… Трое из них шипели на двух других. Они забыли про страх и устроили свои внутренние разборки. Неплохо-неплохо. Если уж в такой ситуации произошел раздор, то что сейчас будет на улицах?
— Аш, что у нас по времени? Когда с Доганом встречаться? Точно завтра на рассвете? Вы часы до сих пор не придумали? Там, три часа дня, два, не?
— Э-э-э, завтра в стоянии рассвета после третьего солнцестояния седьмой части от айлахи.
— А-а-а, ну теперь все понятно. Значит к айлахи мы должны успеть обратно на свалку. Ясно-понятно. Странно, что вы меня не разбудили в один день с отправкой в прошлое. Почему на три дня раньше, Аша?
— Ну… отправить можно в любой период этого солнцестояния. Просто иногда удобно, иногда — нет. Мне хранитель так сказал.
— Ясно. Слушай, а что с гоблинскими матками? Они у них по домам?
— Не. Личные только у самых важных. Остальные — в гильдии матерей.
Я поморщил нос, покусал губу, резко встал на ватных ногах:
— Итак, господа. Предлагаю на прощание закрепить наш успех. Аша, мне понадобится вся твоя кровь.
— Что, отец? — возмутилась Элиза. — Что ты сказал?
— И твоя, кстати, тоже. Да не смотри ты так на меня. Я оставлю вам ровно столько, сколько нужно для того, чтобы не упасть с ног. Вспарывайте себе вены, мои любимые.