Багровый берег
Шрифт:
33
Для Констанс первым признаком того, что Пендергаст вернулся из своего ментального путешествия, стало легкое движение его конечностей — до этого он лежал на галечном пляже совершенно неподвижно. Затем открылись его глаза. Несмотря на то, что он сумел пролежать, не шелохнувшись, дольше, чем любой спящий, его глаза сохранили яркий блеск и напряженную сосредоточенность.
— Который сейчас час, Констанс? — спросил он.
— Половина пятого.
Он встал, отряхнул свое пальто от песка, поднял сумку и металлодетектор. Он потратил всего секунду на то, чтобы оглядеться и сориентироваться в пространстве, после чего жестом позвал ее следовать за ним и направился вглубь пляжа, на северо-запад, тангенциально к линии Скаллкрашер-Рокс, что раскинулись справа от них. Он двигался быстрыми, целенаправленными шагами. Констанс заметила, что он более не утруждал себя сверкой с картой или GPS.
Вместе, они продолжили двигаться до того места, где пляж заканчивался и переходил в небольшое возвышение, покрытое травой, а кое-где и низкорослыми соснами. Они взобрались на вершину, и там Пендергаст остановился, чтобы снова осмотреться. Позади находилась область дюн, местами пересекаемая травой и кустарниками, которые сформировали цепи широких песчаных лощин — примерно футов пятьдесят в поперечнике. Через мгновение он начал спускаться в ближайшую лощину, на дне которой он поставил свою сумку на землю.
— Что мы здесь делаем? — спросила Констанс.
— Если бы кто-то на берегу захотел что-то закопать, он бы определенно сделал это где-то здесь, — засунув руку в сумку, он извлек оттуда тонкий, телескопический стержень из гибкой стали, который сразу же раскрыл на всю длину в шесть футов. Агент начал зондировать песок на дне лощины, проталкивая стальной стержень вглубь в разных случайных точках, при этом он целенаправленно продвигался с одной стороны лощины к другой. Через несколько минут что-то остановило зонд. Пендергаст опустился на колени и постарался прощупать этот участок более тщательно, погружая стальной наконечник в песок в полудюжине мест. Затем, снова распрямившись, он достал из сумки небольшую сборную лопату.
— Я полагаю, судя по всей этой деятельности, что твое путешествие в лабиринты памяти прошло успешно, — сухо заметила Констанс.
— Через минуту мы это узнаем.
Воткнув лопату в место, которое он только что несколько раз прозондировал, он начал копать, осторожно отбрасывая песок в сторону. Он продолжал рыть, формируя яму диаметром около пяти футов и равномерной глубины в два фута. Как только это круглое отверстие было завершено, он начал рыть глубже. Песок был рыхлым и сырым, что облегчало работу. Несколько мгновений спустя кончик лопаты ударился обо что-то с тупым звоном.
Быстро, Пендергаст отложил лопату в сторону и опустился на колени, прямо на дно ямы. Используя свои пальцы вместо лопаты, он разрывал песок, пока, наконец, не обнаружил несколько проржавевших кусков металла.
— Железные крепежи с корпуса, — пояснил он.
— С «Замка Пембрук»?
— Боюсь, что да, — он осмотрелся. — Теперь, в ретроспективе, картина кажется очевидной, не так ли?
— Как эти крепежи оказались здесь, в дюнах? Их забросило сюда море?
— Нет. Обломки корабля были намеренно перенесены сюда и зарыты. По крайней мере, все те, которые волны выбросили на берег. То, что не вымыло сюда, в конечном итоге отлив унес в открытое море.
Он откопал еще немного, вытащил железные куски из песка, встряхнул их и отложил в сторону. Некоторые все еще крепились к сгнившим кускам дерева, которые когда-то служили обшивкой корпуса. А затем, когда лопата снова углубилась во влажный песок, она наткнулась на что-то еще — что-то, что произвело совсем другой звук… полый.
Пендергаст снова опустился на колени. Констанс присоединилась к нему. Вместе они тщательно раскопали то место, откуда донесся этот звук. Медленно под их руками возник череп: маленький и бледно-коричневый. Один висок оказался пробит.
— Боже мой, — пробормотала Констанс.
— Не старше года, — тихо заметил Пендергаст. Его тон стал холодным, и отстраненным.
Вместе они продолжили разрывать руками песок. Появились более мелкие кости: ребра, бедра, трубчатые кости. Теснясь рядом, из песка возникли и другие черепа: некоторые оказались совсем маленькими, другие — побольше. У всех были травмы, нанесенные тупым предметом.
— Мы должны оставить все, как есть, — сказал Пендергаст. — Это место преступления.
Констанс кивнула. Теперь костей было настолько много, что они образовали почти сплошной слой, сливаясь по цвету с влажным песком. Очевидно, что сначала здесь убили и закопали людей, а уже сверху могилы набросали обломки корабля. Пендергаст вынул из сумки маленький венчик и, стал им отметать песок, обнажая все новые кости. Трупы детей, похоже, для экономии места беспорядочно свалили сверху прямо друг на друга, в то время как взрослых уложили параллельными рядами.
В конце концов, Констанс поняла, что для нее это уже слишком. Не сказав Пендергасту ни слова, она выбралась из ямы и поднялась на край лощины, где, глубоко вздохнув, посмотрела на восток в сторону холодного, бесчувственного, чуждого океана.
34
Сержант Гэвин попытался убедить себя, что это все просто очередное место преступления — как это уже было с историком МакКулом или Даной Данвуди. И все же, на этот раз все было по-другому. Обычные безжалостные прожекторы превратили ночь в день. Муфтовые генераторы, периметр полицейской ленты, люди из SOC и CSI, эксперты судебной медицины, фотографы. Здесь же присутствовал следователь-SOCO Малага из Лоуренса — огромный мужчина, двигавшийся с удивительной грацией. Атмосфера была совсем не похожа на ту, что Гэвин наблюдал на предыдущих местах преступления. На этот раз сюда приехала целая команда мужчин и женщин из Отдела Антропологии Гарварда, и они с серьезным видом стали изучать весь участок, разметив его своими лентами и значками так, что пляж стал больше напоминать гигантское игровое поле. Эту группу возглавлял доктор Фоссрайт — маленький, опрятный, строгий джентльмен с короткими седыми волосами и тщательно постриженной бородкой. Криминалисты сновали туда-сюда, чтобы проконсультироваться с ним, словно он был ответственным за все место преступления. Возможно, в некотором роде так оно и было: именно его люди взяли на себя ответственность за раскопки этого участка — с небольшими кисточками, стоматологическими инструментами и веничками наготове — они вносили какие-то записи в ноутбуки и планшеты и делали огромное количество фотографий.
С одной стороны в отдалении стоял шеф Мердок, уперев руки в боки и демонстративно ничего не делая. Сержант Гэвин бросил на него резкий взгляд. Несмотря на свою напыщенную позу, шеф выглядел ошеломленным и походил на загнанного оленя в свете фар. С ним произошла довольно заметная перемена. Неделю назад он крутился бы вокруг, ведя себя как большой-коп-в-маленьком-городке. Теперь же он был бледен, явно неуверен в себе и даже расстроен. Его удобная небольшая вотчина перед самым его выходом на пенсию подбросила ему шаткое состояние неопределенности.
И теперь Гэвин увидел архитектора этой перемены — специального агента Пендергаста. Он держался в стороне, разговаривая с одиноким репортером, который появился на сцене преступления — это была молодая женщина из «Бостон Глоуб». Гэвина удивило, что бульварная газетенка «Геральд» не стала освещать эту историю. Но, опять же, это была больше археологическая находка, чем сенсационное современное убийство. История, вероятно, появится на одном из внутренних разворотов «Глоуб» и, возможно, будет также освещена в «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост», а затем вскоре будет всеми забыла, кроме историков… и местных жителей.