Багряный холод
Шрифт:
– Что ты делаешь? – интересуется Алексей. – Куда идёшь? Ты без сумки, поэтому я знаю, что тебе не нужны книги для домашнего задания.
– Я здесь не для домашнего задания, – объяснила я. – Скорее для дополнительного.
От моих загадочных слов Алексей нахмурился, но остался рядом.
Мы всё глубже и глубже пробирались между полками, пока наконец не добрались до того места, где Жнец разбил витрину с драгоценностями Апаты. Осколки уже подмели, хотя витрина до сих пор стояла – или, по крайней мере, то, что от неё осталось. Жнец разбил крышку из дерева и стекла, но сам корпус и ножки были по-прежнему целы. Предполагаю, Никамедис просто ещё не нашёл времени, чтобы отремонтировать витрину или заменить её. Какая бы причина за этим не стояла, я была рада, что витрина на месте. Сделав глубокий вдох, я задрала рукава своего фиолетового пуловера с капюшоном и прикоснулась к стеклянному ящику обеими руками.
В мой разум хлынули воспоминания и образы. У меня появилось ощущение, будто эта витрина простояла здесь уже очень долгое время, возможно, даже десятилетия. В сознании коротко вспыхнули картинки: студенты, прикоснувшиеся или облокотившиеся на стеклянный ящик, разглядывающие артефакты или даже занимающиеся на нём сексом. Фу. Я смогла бы прекрасно жить и без этого конкретного знания.
А потом, наконец, я увидела последнее воспоминание, связанное с витриной, – Жнец, поднимающий рукоять меча и разбивающий стекло, протягивающий руку внутрь и ворующий шкатулку вместе с содержимым. Я сфокусировалась на этом последнем видении. Затем перемотала назад и раз за разом прокручивала последовательность событий, дабы извлечь как можно больше информации. Надеюсь, я увижу хоть что-то, чего не заметила в первый раз. Какая-нибудь подсказка, которую я упустила из виду. Я знала, что шкатулка и драгоценности были нужны Жнецам для Вивиан, чтобы та, в свою очередь, могла убедить Маат-гадюку в «правдивости» своих слов. Но сейчас мне хотелось знать, для чего ещё они могли использовать эти артефакты – и кто из членов Протектората Жнец.
Ничего – я не увидела и не почувствовала ничего. Имею в виду ничего необычного. Лишь образ Жнеца, который украл артефакты. Ничего из того, чего бы я не знала, или что помогло бы мне раскрыть план Вивиан.
Открыв глаза, я провела пальцами по поверхности всей витрины, прикасаясь к каждому сантиметру, но больше никаких вспышек. Никаких воспоминаний, никаких вибраций – ничего.
– Что ты там делаешь? – спросил Алексей.
– Пользуюсь своей психометрией, – объяснила я. – Но ничего нового я так и не узнала. По крайней мере пока.
Я была разочарована, но ещё не готова сдаться. Поскольку от витрины не исходило никаких новых вибраций, я расширила радиус и исследовала остальную часть прохода. Опустившись на четвереньки, я принялась водить пальцами по мраморному полу. И вновь уловила лишь скуку студентов, ходивших по этому месту, но ничего, что имело бы отношению к Жнецу.
В отчаянии я легла на живот и заглянула под книжную полку, стоящую за витриной. Там лежало что-то длинное и чёрное. Я сощурилась, чтобы разглядеть, что именно, а затем до меня дошло: это бархатная подставка. Та самая, которую я задвинула глубже под полку, когда поняла, что за мной наблюдал Инари. Ухватившись за подставку, вытащила ту из-под полки. Затем приняла сидячее положение и провела руками по мягкой поверхности.
И снова ничего – я не увидела и не почувствовала ничего важного. Только как Жнец поднял подставку и схватил шкатулку с драгоценностями. Недовольная таким исходом, я вернула подставку в сломанный стеклянный ящик, а затем вновь легла на пол, чтобы ещё раз заглянуть под полку.
Больше там не было ничего, если не считать парочки потерянных ручек и больших свалявшихся комков пыли, из-за которых я чуть не расчихалась. Я вздохнула. Всё-таки я ещё не готова была сдаться, поэтому проскользила по полу к полочке на другой стороне прохода и заглянула и под неё тоже. Ещё несколько ручек, комков пыли и высохшая жевательная резинка.
Фу.
Я собиралась встать, как вдруг заметила небольшой кусочек белой бумаги, валявшийся в тени.
Прищурившись, я сунула руку до самого плеча под полочку, стараясь дотянуться как можно дальше. Мне понадобилось несколько секунд, но, в конце концов, я поймала бумажку и смогла вытащить её на свет.
– Что это? – спросил Алексей. – Нашла что-то?
– Возможно, – пробормотала я, вставая.
Перевернув бумагу, я поняла, что это карточка с описанием, которая, видимо, тоже лежала в витрине. Я видела, как что-то белое приземлилось на пол, когда Жнец разбил стекло. Должно быть, он случайно пнул карточку под полку, когда убегал. Подождав несколько секунд и так и не уловив никаких особых вибраций, я прочла описание:
Драгоценности Апаты. Говорят, что в дополнение к очевидной красоте, каждое ювелирное украшение, находящееся в коллекции Апаты, пропитано магией обмана. На самом деле, каждая из драгоценностей обладает своими магическими свойствами. Например, полагается, что изумруды имеют гипнотическое воздействие, в то время как топаз вызывает галлюцинации. Тем не менее, рубины – самые могущественные и имеют несколько магических свойств, начиная от силы вводить в заблуждение других, заканчивая принуждением; заставляя действовать человека против его воли...
Значит, я была права насчёт шкатулки. С помощью осколков рубинов Вивиан обманула Маат-гадюку. От этого знания я не почувствовала себя лучше, скорее наоборот, теперь я забеспокоилась ещё больше. Потому что на Вивиан было лишь кольцо Януса. Что же тогда случилось со шкатулкой и остальными драгоценностями? Для чего Жнецы хотят использовать другие камни?
– Что это? – снова спросил Алексей. – Ты что-то нашла?
Я колебалась. То, что воин следовал за мной по пятам – это одно, а вот довериться ему – совсем другое. Казалось, Алексей вполне порядочный человек, да и Оливеру он нравился. Однако мне тоже нравился Престон Эштон, а закончилось все плачевно.
На самом деле не думаю, что Алексей Жнец. На судебном процессе Вивиан смотрела не на него. Да и в последние дни от него не исходило никаких странных вибраций. Плюс ко всему, он совсем не вел себя как Жнец. Не пытался втереться в доверие ни ко мне, ни к моим друзьям, чтобы позже было легче воткнуть нож в спину. Но меня часто обманывали, да и всегда была вероятность, что он из плохих парней, поэтому был только один верный способ выяснить так ли это.
– Дай мне свою руку, – скомандовала я.
– Что? Зачем?
– Если хочешь знать, что я делаю, дай мне свою руку, – повторила я.
Алексей смотрел на меня с подозрением. На мгновение я подумала, что он этого не сделает, потому что он всё-таки Жнец, но в конце концов он протянул мне руку.
Обхватив своими пальцами его, я закрыла глаза. Мгновенно в моё сознание проникли образы, промелькнули перед внутренним взором словно фильм, проигрывающийся на высокой скорости. Я увидела, как он рос, видела его в школе, дома, даже в спортивном зале, где он учился сражаться. Я наблюдала, как он с мечом в каждой руке сражался против Жнецов, чувствовала, как легко и элегантно он переходил из одной атакующей позиции в другую. И действительно, для богатыря борьба – это своего рода сложный танец, последовательность шагов, которую нужно выполнить, прежде чем нанести последний, сокрушающий удар. Я даже увидела искру глубоко внутри него – ярко-золотую искру, полную спокойной гордости и чести.