Бах
Шрифт:
Современные рекламщики хорошо знают: чтобы заставить людей купить товар или услугу, недостаточно просто информации. Не годится и крикливое восхваление — оно часто дает обратный результат, отпугивая покупателя. Для создания качественного рекламного ролика необходима изрядная доля креативности. Не зря мастера рекламных дел, как правило, хорошо зарабатывают.
Прекрасным пиарщиком оказался и Бах. Впрочем, в хитроумном деле продвижения кофейни его роль не являлась ведущей. Главной задачей великого композитора было не «перегрузить» музыкой посетителей, попивающих кофе. И он мастерски справился. Вместо характерной баховской глубины эта музыка поражает
«Бах написал музыку, автором которой скорее можно было счесть Оффенбаха, чем старого кантора церкви Св. Фомы» — так оценил «Кофейную кантату» Альберт Швейцер.
Главную же рекламную «бомбу» — написание текста — поручили Пикандеру. Циммерман не мог не знать об его успехах в светском стихосложении. Звонкие образные юмористические стишки, иногда на грани фола. Что может быть лучше для изысканного досуга с чашечкой кофе?
Сочинение, прославляющее кофе, принадлежит к жанру кантаты, как следует из названия. В нем принимают участие оркестр и солисты. Традиционно этот жанр не требует особой постановочной работы — исполнители просто поют, как на концерте. Однако, судя по некоторым деталям либретто, создатели озаботились зрелищностью своего «рекламного ролика». Представим, как могла происходить премьера «Кофейной кантаты» в заведении господина Циммермана.
Полумрак кофейни. Невнятный гул разговоров за столиками. Небольшой оркестр разместился в уголке, клавесинист негромко перебирает какие-то аккорды, как гитарист у костра, когда его никто не слушает.
И вдруг появляется бодрый энергичный мужчина (рассказчик-тенор) и звонким говорком (однако точно по нотам!) перебивает клавесиниста и всех беседующих:
— Тихо! Не надо разговаривать!
Он призывает почтеннейшую публику послушать историю про отца и дочь. Музыка приобретает почти маршевую бодрость. Появляется парочка: почтенный бюргер, пребывающий в крайнем раздражении, и его дочь — молодая и, конечно же, симпатичная девушка.
Папаша обрушивает на зрителей поток нескончаемых жалоб. Дочка совсем отбилась от рук. В это время негодница за его спиной с отсутствующим видом прихлебывает из чашки кофе.
Сочинители придумали зануде говорящее имя — Шлендриан, что значит — рутина. А саму барышню нарекли Лизхен — так звали шестилетнюю дочь Иоганна Себастьяна.
Итак, отец, распаляясь все больше, случайно оглядывается. Ах вот, оказывается, чем занимается дочь, пока он обеспокоен ее воспитанием!
Со словами «Прочь кофе!» разгневанный глава семейства швыряет чашку об пол. В музыке происходит естественная пауза.
— Ну почему так строго? — обиженно вопрошает очаровательная проказница. Обращаясь к отцу, она принимается всячески расхваливать вкус кофе и его свойства. В это время подскакивает разносчик с бокалом вина и ловко подает его родителю, уже готовому оттаскать чадо за волосы.
— Кофе лучше, чем мускатное вино, слаще, чем тысяча поцелуев! — продолжает агитировать барышня, и тут же ей приносят новую чашку. Несчастный папаша хватается за голову.
Если вспомнить о слухах про женское бесплодие, вызываемое кофе, его отчаяние вполне понятно. Отец продолжает безуспешно спорить с дочерью. Наконец объявляет: она не выйдет замуж, если не откажется от кофе. Ни приданого, ни отцовского благословения, это вам не шутки!
Такой аргумент убеждает любительницу кофе, и она уступает отцу. Но, как выясняется, это только хитрый ход. Позднее под строжайшим секретом девушка сообщает зрителям: она выйдет замуж только за того, кто позволит ей пить любимый напиток не реже чем три раза на дню.
В финале кантаты все трое (вместе с рассказчиком) дружно поют о том, что кофе любят все и ничего плохого в этом нет.
Вот такая веселая вещица. Кстати, до сих пор неизвестно, кому принадлежит текст двух последних номеров. Его мог написать и сам Бах, и сделать это вместе с Пикандером. А вдруг это сделал сам владелец кофейни? Во всяком случае, креативностью его Бог точно не обидел.
Можно представить предысторию появления этого произведения. После очередного из регулярных концертов Бах остается выпить кофейку с певцами и скрипачом. Хозяин, лично налив чашку композитору и наблюдая, как тот с явным удовольствием отхлебывает горячего напитка, размышляет вслух:
— Нравится? Отличный кофе, не правда ли? И что же про него никто песен не пишет?
Иоганн Себастьян в приятном расслаблении отзывается:
— Почему бы не написать? Вот только кто текст сделает?
— Не обратиться ли к господину Хенрици? — напоминает скрипач. — Он не только церковное пишет.
Бах потирает руки. Ему нравится идея. В звоне серебряных ложечек слышатся шутовские бубенцы с колпака выдуманного прадеда.
— Пикандер! Ну конечно же! У него и вовсе не церковное имеется, хе-хе!
— А кофе он любит? — спрашивает кто-то.
— Полюбит! — уверенно говорит Иоганн Себастьян. И вся компания довольно посмеивается.
После таких «халтур» многие жители Лейпцига, недолюбливавшие музикдиректора, стали его горячими поклонниками. «Баховские» концерты Collegium Musicum преобразили музыкальный облик Лейпцига гораздо сильнее, чем мог это себе представить «счастливый соперник» Баха, Телеман, организовавший когда-то студенческий ансамбль.
Глава тринадцатая.
ДРЕЗДЕНСКАЯ СОКРОВИЩНИЦА
В письме лейпцигским чиновникам Бах говорит об отношении к музыкантам при дрезденском дворе как о почти идеальном. Он даже предлагает «съездить в Дрезден и посмотреть, какое жалованье получают там».
Композитор любил Дрезден, и город отвечал ему взаимностью. После баховского концерта в дрезденской церкви Святой Софии в печати появились даже стихи, посвященные этому событию:
Журчит ручей; наслаждение для слуха Внимать, как он бормочет среди кустов и замшелых скал; Но еще прекраснее, когда под рукой маэстро Баха Струятся дрожащие пассажи. Говорят, когда Орфей трогал струны своей лютни, На звуки ее сбегались из леса дикие звери, Но искусство Баха по праву считают выше, Потому что весь мир дивится ему [30] .Действительно, Дрезден 1730-х мог считаться раем для музыкантов. Его правитель курфюрст Август Сильный обожал прекрасное и вкладывал в искусство баснословные суммы.
30
Цитируется по книге Я. Хаммершлага «Если бы Бах вел дневник».