Бал для убийцы
Шрифт:
Потом пришла из соседней квартиры Вера Алексеевна, и Майя вдруг удивилась ее тонкому шарму, которого раньше не замечала, будто та всегда скрывала его под нарочито простенькой одеждой — всеми этими платками и цветастыми кофтами «под крестьянку».
— Между прочим, мама долгое время жила за границей, — с гордостью пояснила Рита, и Вера Алексеевна смутилась. — Только привыкла это скрывать.
— Нуда, нуда, — мелко закивала та головой. — Вы-то не знаете, а были времена, когда за это можно было здорово поплатиться. Я вот ускреблась, а Сашеньку моего взяли в пятьдесят первом за низкопоклонство перед Западом.
— Сашенька — это…
— Мой старший брат.
— Тетя Майя, а когда отпустят Романа Сергеевича? — подала голос Келли, лениво поглядывая в телевизор (президент с уставшим багровым лицом, с трудом оседлав трибуну, робко попросил у народа прощения за проделанную работу в истекший период).
— Теперь скоро, — подумав, ответила Майя. — Дело практически раскрыто.
— Да уж, — усмехнулась Лика. — Тебе, папуля, надо было быть осторожнее: отдал меня в школу, где директор — маньяк…
— Не говори ерунды, — поморщился Сева и сдался: — Майя, ты со следователем на короткой ноге… Им известно, почему Гоц убил охранника?
Она пожала плечами:
— Видимо, у парня проблемы с психикой. Хотя у следователя другая версия.
— Какая? — живо заинтересовалась Лика.
— Якобы в музей попало нечто такое, что могло повредить Гоцу на выборах. А тут к открытию экспозиции ожидалось телевидение, пресса… Нужно было действовать, и быстро. Вот он и не нашел ничего лучшего, чем… Охранник, видимо, что-то заподозрил, пошел следом — и наткнулся на удар по голове.
— Он всегда мне не нравился, — подала голос Рита.
— Охранник?
— Директор.
Разговор сам по себе затих. Лика вскоре ушла к себе, на полную мощь врубив «Ди пепл», Сева с Риткой рассеянно и без особого интереса уткнулись в телевизор — но Майя чувствовала исходившее от них напряжение. Будто она, Майя, рассказала неприличный анекдот. Или случайно высказала мысль, поразившую обоих. Неосознанно, но приблизилась к некой разгадке. По какой-то непонятной ассоциации ей вспомнился дневник, который она листала в Ромушкином музее. Дневник неведомого Гольдберга. Дневник, который погиб в пламени и унес с собой свою тайну: «Дорого я дал бы, чтобы узнать, кто скрывается под этим псевдонимом — наверняка ведь кто-то из наших, из особо проверенных. Возможно, тот, с кем я здороваюсь за руку и приветливо улыбаюсь при встрече…» Интересно, узнал ли «охотник за провокаторами»… Да к чему мне это?
К тому, вдруг подумала она, что дневник — единственный экспонат, чей хозяин так и не объявился. Не улика, конечно, даже не факт, лишь маленькая деталь мозаики, относящаяся, может быть, совсем к другой картинке…
Она поднялась:
— Пожалуй, я пойду. Спасибо, что пригласили, не дали умереть в одиночестве.
— Да что ты, Джейн, — встрепенулась Рита, тоже вскочила, уронив бокал и вылив дорогущий «Наполеон» в тарелку с салатом. — Ты умница, что зашла. В следующий раз ждем тебя вдвоем с Ромушкой. Когда все закончится, возьмешь меня в подружки невесты?
Майя улыбнулась. Милая, милая Риточка, милый Сева (тот вяло махнул рукой, оставшись за столом и продолжая планомерно напиваться). Единственные близкие люди, от которых можно ожидать поддержки… Да всего можно ожидать, шепнул кто-то ехидный изнутри.
С утра улица оделась в юный белый снежок. Искрились гирлянды на балконах домов, искрились витрины магазинов и стремительно размножающихся киосков с сигаретами, водкой, шоколадками и всякой бестолковой всячиной, без которой, однако, не обходится ни один уважающий себя праздник.
У одного из киосков Майя остановилась, бросив взгляд за стекло: оттуда, из недр, весело скалилась метровая плюшевая рептилия с абсолютно человеческими осмысленными глазами (ну да, год Дракона). Вокруг рептилии расположились табором игрушки рангом помельче: наборы «Лего», елочные шары, автомобильчики и роботы-трансформеры. Ага, вон и пресловутый Бэтмен — довольно страхолюдное существо, человек — летучая мышь в ушастой маске и со сложенными крыльями за спиной. Надо же, и вокруг этого уродца Гриша «вертелся неделю»… Да, но потом почему-то охладел… Понятно почему: сверкающие великолепием гоночные автомобили, несущиеся по скоростной трассе, поразили юное воображение.
— Сколько стоит Бэтмен? — спросила Майя у продавца.
— Восемьдесят рублей.
Сущие копейки. Она покопалась в кошельке, отсчитала требуемую сумму и получила взамен усеянную звездами картонную коробку с целлулоидной крышкой.
— А автогонок у вас нет?
— Нет, — махнул рукой продавец. — Это в супермаркете, в квартале отсюда. Только, предупреждаю, они стоят гораздо дороже.
— Я знаю.
Надо было и Лере купить что-нибудь в подарок, подумала Майя. Одна беда: я ничего не знаю о ее вкусах. Как и вообще о вкусах тринадцатилетней девочки. Надо было при встрече спросить потихоньку…
Во дворе возле дома Артура стоял гомон: целая бригада ребятишек ударными темпами строила крепость из снежных блоков. Крепость обещала получиться красивой и грозной: с толстыми стенами, зубцами и двумя угловыми башнями. Одну из этих башен строители и возводили в данный момент. Майя засмотрелась, на минуту отключившись от насущных (криминальных) переживаний и вернувшись в собственное счастливое детство: у них с Ромушкой, Севой и Ритой была такая же крепость. Ну разве что поскромнее размерами. Крепость, которая за одно воскресное утро успевала десяток раз перейти из рук в руки, и Майин синий шарфик, привязанный к палке, то реял впереди атакующих, то взмывал над ледяной стеной — он тоже был бойцом, ее шарфик, и возвращался домой, овеянный славой и насквозь промокший, как и его хозяйка…
Пацаненок лет десяти — курносый, большеглазый, в бордовом китайском пуховичке — задрал голову и прокричал:
— Гри-и-шка! Чего дома сидишь, выходи!
— Иду! — отозвались из форточки на четвертом этаже. — Только валенки надену…
Майя поднялась по лестнице и позвонила в дверь. Открыл Артур, одетый по-домашнему, в клетчатую ковбойку и старенькие вытертые джинсы, но все равно, даже в этом наряде, удивительно элегантный. Улыбнулся, прижал Майю к себе, прошептал на ухо: «С Новым годом!», увлек в гостиную, к накрытому столу… Бывшие учитель и ученица, бывшие любовники — а ведь не все умерло, вдруг подумала она, его влечет ко мне, как и раньше… А меня к нему? Майя прислушалась к собственному сердцу: нет, меня сейчас волнует совсем другое. И пришла я сюда с иной целью: разобраться в своих подозрениях, попробовать… ну, если не найти разгадку (не все так просто и быстро), то хотя бы чуть-чуть приблизиться к ней.