Баламут 4
Шрифт:
— Привет, Рат! Искренне рады те-… Нет, не «тебя», а «от тебя». Да, верно: искренне рады от тебя никуда не деться, вот!
— Готов взять на себя ответственность еще за двух баб? — вторя ей, ехидно спросила Женя.
— Нет, не готов: я ж однолюб… — состроив подходящее выражение лица, «сокрушенно» вздохнул я.
— Так люби дальше. Все ту же одну-единственную… категорию! — весело посоветовала первая сестричка, повисла у меня на шее, от души расцеловала и уступила место второй.
Этот этап взаимных «лобызаний»
— Готовят торжественную встречу… — соврал я и сфокусировал взгляд на иллюминаторе, за которым чувство леса показывало слишком любопытный силуэт. Потом уставился на чопорную стюардессу, растянувшую губы в одной из самых холодных улыбок, которые мне когда-либо приходилось видеть, и вроде как пошутил. Но с недвусмысленным намеком: — «Ценный груз» принял. Можете возвращаться обратно!
Женщина коротко кивнула, прикоснулась к панели управления дверью, дождалась, пока она закроется, и ушла в закуток перед пилотской кабиной. А «любопытный» так и продолжил пялиться сквозь поляризованное стекло.
Я мысленно пообещал себе при первом же удобном случае ненавязчиво спросить у сестричек, кто и зачем проводил их до Замка, а затем подхватил обеих под локотки, развернул на месте и, вслушавшись в счастливый щебет, повлек в тепло. Первые несколько метров прошел намного медленнее, чем обычно, а когда паутина электрических схем, видимая под взором, тронулась с места и «потянула» все пять силуэтов к воротам ангара, расслабился, плавно ускорил шаг и задал близняшкам вопрос из категории обязательных:
— Проголодались?
Они одновременно кивнули и «застрадали» в стиле незабвенной Язвы:
— Не то слово: с момента взлета время тянулось, как резиновое…
—…сон все не шел, а все усиливавшееся и усиливавшееся нетерпение напрочь отбило аппетит!
— Зато теперь, когда ты попал в наши цепкие ручки…
—…ну, или мы попали в твои…
—…он, конечно же, вернулся!
— Болтушки! — улыбнулся я, ткнул в сенсор вызова лифта, пропустил дам вперед, вошел в кабинку следом за ними и оказался сразу в двух «захватах»:
— Ра-а-ат, а что нас ждет за сюрприз?!
Я помотал головой из стороны в сторону в знак того, что ни за что не расколюсь, и включил фантазию, чтобы придумывать хоть какое-то действо, в принципе способное сойти за приятную неожиданность. Как ни странно, в голову лезла всякая хрень, и я старательно изображал стоика до тех пор, пока не поднял девушек в их покои. А когда оказался в гостиной, отвлек от темы вторым «обязательным» вопросом:
— Душ принимать будете?
— Неа! — хором ответили они. — Ополоснулись в самолете. Так что только переоденемся…
—…в домашнее…
— Ибо шарахаться по нашему новому дому в деловых костюмах…
—…не комильфо!
Я повел рукой, предлагая отправляться в гардеробную или спальню, сел в ближайшее кресло, дождался исчезновения сестричек за дверями последней, вывесил перед собой картинку с камеры КДП, нашел режим отображения, в котором были видны не только навигационные огни, но и сам самолет, только-только оторвавшийся от ВПП, и прикипел к нему взглядом.
Дури не самой стандартной машины с гербами рода Долгоруких на киле и фюзеляже хватило бы на два таких борта, да и пилоты были не из последних, так что она набирала высоту под углом градусов в пятьдесят, если не больше. А после того, как поднялась метров на пятьсот-шестьсот, весьма энергично легла на крыло, чтобы развернуться носом в сторону Великого Новгорода, и… сорвалась в сумасшедшее пике!
«Удар» чудовищно плотного магофона с «привкусами» Природы и Той Стороны почувствовал через долю секунды и перешел в боевой режим еще до того, как оказался на ногах, хотя активировал волчий скок и сорвался с места чуть ли не раньше, чем допер, что, собственно, произошло. До двери спальни долетел в два прыжка, хлопнул по сенсору открывания, протиснулся в щель между косяком и створкой, «слишком медленно» начавшей уходить в стену, толчком плеча толкнул на кровать падающую Женю, рванул на себя Катю, почти впоровшуюся лицом в угол прикроватной тумбочки, и ушел в перекат. Через нее. Так как положение, из которого удалось поймать не такую уж и легкую девушку, не позволяло ее удержать, а двигался я… быстро.
Удара об стену не заметил только благодаря покрову, расцепил захват в тот момент, когда оказался на спине, и, выкатившись на одно колено, вывесил перед собой «зеркало», ведущее в гостиную моих покоев в Небесном замке.
Хозяйку хвостиков с бантами, успевшую натянуть на себя футболку, закинул в плоскость сопряжения без какого-либо труда. А с перемещением ее сестры возникли проблемы — в момент появления Червоточины она, как назло, снимала колготки, и в момент рывка они, по закону подлости, зацепились за резную завитушку на уголке основания кровати! Впрочем, костяной клинок лег в руку «сам собой» и рассек тоненький, но чрезвычайно прочный материал, так что второй рывок отправил тело Евгении в «смежный» мир. А через долю секунды слева от меня появилось еще одно «зеркало» и пропустило сквозь себя голову, правое плечо и руку деда, мрачного, как грозовое облако:
— Куда отправил мелких?
— На Эднор. В свою гостиную.
Он удовлетворенно кивнул и продолжил говорить:
— Лови свою половину списка домочадцев, требующих эвакуации. И не тяни: Червоточины диаметром под четыреста семьдесят метров, да еще и не с Той Стороны, а из «корховского» мира Природы, просто так не пробивают. Тем более в области, защищенной обелисками-стабилизаторами!
Я «поймал», открыл и развернул отправленный им файл, определился с точкой, из которой было логичнее всего начинать эвакуацию «моей» части домочадцев, открыл «зеркало» и озвучил мысль, вовремя пойманную за хвост:
— Так, стоп, не исчезай: если твари шарахнут химией…
—…а они шарахнут…
—…то тебе понадобится скаф!
— Рат, не тупи: я уже активировал защитный режим, и в Замке вот-вот установится избыточное давление! — раздраженно прорычал он, сообщил, что отправит в мои покои Степановну, и пропал.
Я тоже зашевелился — продавил и свернул плоскость сопряжения, рванул направо, к двери, над которой стараниями деда зажглась аварийная подсветка, сглотнул, почувствовав, что заложило уши, ткнул в сенсор разблокировки замка и мысленно обозвал себя идиотом, сообразив, что не воспользовался «вездеходом». Как выяснилось через мгновение, зря: дверь, разблокированная Борисычем, ушла в стену, причем вдвое быстрее, чем в «мирном режиме». Так что я ускорился, пролетел через гостиную четырехместного жилого блока, ворвался в самую левую спальню, метнулся к полутораспальной кровати, на которой разметалось бессознательное тело одной из самых добросовестных и исполнительных горничных рода, и, не тратя время на выпутывание женщины из одеяла, рывком закинул ее на плечо.