Баланс Темного 2
Шрифт:
Иногда через секретный ход пробегали люди и уходили за стену. Никому не было дела до травника. В течение последней пары часов они видели столько, что хватит на сто историй у костра и две сотни — сказок для внуков. Только самые любопытные на секунду останавливали взгляд на мерцающем в темноте фосфорном камне.
Я прятался как можно ближе ко входу в стену, но не дальше, чтобы видеть лазурный свет фосфора. Безделушка, за которую Мин заплатил две сотни золотых, служила сигналом. До тех пор, пока фонарь висел на высоте человеческого роста, я был уверен,
Гадир возвращался вприпрыжку. Свисающие бока бились о бёдра, ножки-кегли едва поспевали за движущимся, словно поезд, телом. Его расплывчатое лицо покраснело, короткие волосы собрались мокрыми гроздьями.
— Нашли кого бегунком посылать! — пробормотал моряк, просовывая голову внутрь пролома.
Плечами и животом он тёрся о края дыры. Пыхтел, кряхтел и ругался, но внутрь кое-как пролез. Утерев со лба стекающие капли пота, он подпёр руками поясницу и разогнулся под треск позвоночника. Я встретил его, выпрямившись в полный рост, с улыбкой на лице и заведённым за спину фиолетовым кулаком.
— Опять ты?! — раскрасневшееся лицо толстяка обесцветилось.
— Привет, Гадир!
— Погоди! Не бей! — он поднял руки. — Ну его к Треулу, этих бандитов!
Гадир снял с пояса ножны и бросил на землю. Затем вывернул из кармана жменю драгоценных камней и переложил мне в ладонь.
— Хватит с меня! Пускай убивают, если хотят! Моряк должен бороздить море, а не это…
Уверенным шагом он прошёл по секретному туннелю и свернул в выход за стену. Проводив Гадира взглядом, я поднял оружие:
Меч с силой Солёного моря. Требуемый уровень Митры — 6.
Урон 55–65. Изготовлен из серебра и жемчуга.
Пропитанное солью лезвие наносит дополнительно 10 урона. Раны заживают в два раза медленнее.
Меч с голубым отливом по контуру весил ровно столько, сколько требовалось, чтобы кромсать врагов, не изнывая от усталости, и одновременно не переживать, что железяка разломается пополам, когда ударится о другой меч. В нижней части рукояти был встроен матовый жемчуг размером с шарик для гольфа. С дополнительным уроном и магической способностью за такую игрушку можно было просить от двух тысяч золотых, а с жемчугом в рукояти цена поднимется чуть ли не в двое. В чём-чём, а оружии бандиты знали толк.
Поясом Гадира я обмотался два с половиной раза. Ножны так и не получилось приладить. Не нашлось подходящей дырки, а заниматься подгонкой — не самое подходящее время. Впрочем, я и без этого профукал сигнал…
Мин исчез, как и лазурный свет фосфорного камня. Я метнулся к проходу, но прежде, чем успел заглянуть внутрь, услышал голос Исилала:
— Негожий?! Слышишь меня?!
Я прижался к стене:
— Как поживаешь, Исилас?
— Дочь Треула мне в жены! — крикнул Бирюзовый клинок. — Это точно ты! Узнаю этот дрянной голос! Покажись! У нас твой дружок!
Опустившись на колено, я положил
Подняв руки, я медленно вошёл и в свете мерцающего факела рассмотрел выкрашенные в красный цвет наплечники Исиласа. Хриплый пришил к кожаному доспеху куски красной ткани, будто погоны.
— Значит тебя зовут Тродос? — Исилас улыбнулся. — Я ведь подумал, что Гадир головой двинулся. Сначала толстяк ныл о земляной болезни, бурчал, что моряк не может долго находиться на суше, а потом он придумал эту чушь про негожего. Конечно, я ему не поверил! Негожий из Хандо припёрся в наше логово! Как в такое поверить?
— Отпусти детей и Мина! — удерживая руки поднятыми, я остановился у входа.
— Ты не об этом должен думать, Тродос, — Бирюзовый клинок повернул лезвие перпендикулярно к полу. — Ты знаешь, что перед тем как браслет Ратхари высушил Гана до хрустящих угольков, он высказал предсмертное желание? Как думаешь, о чём он попросил?
— Вы захватили целый город! Зачем тебе дети?!
— Он хотел, чтобы ты умер медленно и болезненно, — Исилас почесал голову. — Помнится, я поклялся ему, что отомщу. К несчастью, в последнее время навалилось много дел. Отправиться в плавание за твоей никчемной жизнью я собирался только в следующем году или даже через год, может два… Но теперь, когда ты пришёл на своих ногах, сама Отра велит мне принести отмщение.
— Отпусти травника. Я пообещаю, что не убегу.
— Хорошо, если тебе станет от этого легче, — улыбнулся Исилас и повернулся к Хриплому. — Отпусти его!
Хриплый освободил травнику руки и подтолкнул ко мне. Мин отошёл за спину и углубился в проход.
— Иди за стену! — приказал я, не сводя глаза с Исиласа. Мин не двинулся с места.
— Отрубить ноги и руки, это в меру болезненная смерть? — Бирюзовый клинок почесал бороду. — Устроила бы Гана такая месть?
— Могу предложить кое-что поинтереснее, — встрял Ворожей.
— Правда?! — Исилас развернулся и с вытаращенными глазами посмотрел на Граша.
Ворожей поднёс к губам деревянную трубку и хлопнул воздухом. Что-то кольнуло в плече:
Вы получили урон 12.
Здоровье 148/160.
На вас действует яд корня костолома. Вы теряете 1 единицу здоровья в секунду. Снижена подвижность. Длительность — 600 секунд.
Только я дочитал всплывшую перед глазами надпись, как позвоночник выгнуло дугой. По телу прокатился болезненный спазм, каких я прежде не испытывал. Хрустнули косточки в сжатых кулаках, и я подогнул колени. Между каменистыми пальцами левой руки просочилась тёмная энергия, будто фиолетовый лизун или жидкий песок, который я сжал в кулаке.