Балканский легионер
Шрифт:
– О ваших действиях много говорить не буду. Все, что нужно, вы уже знаете. Единственное, еще раз напоминаю о нашей специфике: мы миротворцы, а из этого вытекает многое.
– И что же из этого и куда вытекает? – раздался веселый голос какого-то шутника.
– Главное, чтобы у тебя из головы мозги не вытекли. Конечно, если они там есть.
Раздался взрыв смеха. Юморист сконфуженно замолчал. Не обращая больше на него внимания, Мишель продолжил:
– Повторяю, мы с вами миротворцы и призваны развести по сторонам и удерживать противников. Отсюда железный вывод: никаких симпатий и антипатий к любой
По рядам прокатился короткий смешок. Да, умеет Мазур повеселить народ. Большинство вряд ли помнило год начала Второй мировой, что уж говорить о таких датах!
По ироническому взгляду Мишеля было ясно, что он трезво оценивал исторические познания своих подчиненных.
– Ясно. Напомню, что Первая мировая война началась в тысяча девятьсот четырнадцатом году после убийства в Сараево – это недалеко отсюда, в Боснии – австрийского эрцгерцога сербом.
– И что дальше? – послышался вопрос желающего разобраться в переплетениях судеб народов Европы легионера.
– А дальше все пошло как по маслу, – прищурился Мазур. Австрия объявила войну Сербии, а там началась цепная реакция. Подключились Германия, Россия, Турция и многие другие. В результате – невиданное доселе число жертв, революций, исчезновение с карты мира целых государств и появление новых. И такие вещи здесь происходят с завидной периодичностью. Мы с вами отправляемся в Дмитровицу. Уж если Косово – на сегодняшний день самая горячая точка на Балканах, то Дмитровица – это Косово в квадрате.
– А в чем его «квадратность»? – прозвучал вопрос.
– Отвечаю, Дмитровица – это сербский анклав среди албанского населения. До сравнительно недавнего времени на значительной части края население было смешанным, но теперь почти отовсюду сербы изгнаны. И вот сейчас Дмитровица – чуть ли не последний славянский оплот здесь. Соответственно, для одних это, так сказать, рубеж обороны, для других – последний вражеский пункт, который нужно как можно скорее ликвидировать. И борьба идет жестокая.
Он помолчал и продолжил:
– С местными – аккуратно… Особенно с теми, которые ракией торгуют! – веско, отрывисто проговаривая каждое слово, завершил он, внимательно посмотрев на Семенова.
– Вот, кстати, недавно происшедший случай. Те ребята, которые были до нас, – голландцы, отличились в этом смысле на полную катушку. Двое из этих миротворцев, будучи в патруле, зашли в один кабачок. Маленький, неприметный… До того неприметный, что потом не могли вспомнить, где же это было-то. Так вот, уж не знаю, воды они там попросили или чего-то еще, но понесло их в такие дали… Как писал в объяснительной один из них, после глотка ракии он не помнил ничего. Очнулись оба далеко за городом, в какой-то канаве, почти без одежды, с полным отсутствием документов и оружия. Вот так. Хорошо еще, что живы остались. Так что некоторым напоминаю особо: здесь не курорт.
Семенов, состроив гримасу, пожал плечами, мол, все понятно, командир.
– Ну, все, на этом инструктаж закончен. Разойтись!
Глава 10
В коттедже в горах, бывшем базой учкистов, ужинали Казим Хайдари и его приближенные. Ужин начался давно, и темы на нем поднимались самые разные. Но главную тему, естественно, обойти было нельзя. После ссоры с Пелагичем мнения «специалистов» разделились. Казим иногда любил поиграть в демократию. Нет, конечно, никаких споров с собой он не терпел и за сопротивление своей особе был готов перегрызть горло. Несмотря на то, что своих подчиненных он считал толстолобыми идиотами, иногда в их рассуждениях все-таки проскальзывало разумное зерно. И задачей Казима, как опытного комбинатора, было выбрать эти зерна и отделить их от шелухи. Так было и на этот раз. Спор разгорелся жаркий, и мнения разделились.
– Да я вообще считаю, что после того, как Пелагич показал в очередной раз, какая он сволочь, с ним не о чем и разговаривать, – проговорил низким голосом здоровенный боевик в камуфляже.
Он с хрустом обгрыз огромную баранью кость и швырнул ее в тарелку. На его темном лице, густо заросшем бородой, светились только маленькие глаза.
– Я согласен, – мотнул головой небольшого роста человечек, которого все знали под кличкой «Крот». – Сговор с христианскими собаками нам просто тактически невыгоден.
– Это почему же? – поинтересовался кто-то из сидевших у окна.
– Почему? – повернулся к нему Крот. – Легко объясню.
Он, повертевшись, поудобнее уселся на стуле и, напоминая школьного учителя на уроке, принялся «разгонять» тему:
– Все очень просто – впереди самоопределение Косово, и самое время их повыгонять именно сейчас. В каждой войне ведь что главное? Не кидаться в гущу драки с криками «ура». Это каждый дурак может. Ввязаться по-глупому – хуже всего.
– Да, с ними можно разобраться потом! – отозвался сидевший рядом боевик. Пламя камина освещало его сухое лицо, которое пересекал большой шрам.
– Вот и неправильно! – сказал Крот. – Такие вещи не откладываются. Потом сделать это будет сложнее. В спокойное, мирное время проблемы такого рода выполнить будет уже невозможно. Ты что, не понимаешь? А сейчас у нас есть уникальная возможность решить сербскую проблему раз и навсегда. А иначе потом, когда наш край станет свободным, оставшиеся сербы потребуют себе автономии. И миротворцы, естественно, с этим согласятся. И вот эта автономия станет нам всем костью в горле. Нам это надо? Нет.
Он, взяв большой бокал, сделал пару жадных глотков пива и закончил свою пламенную речь, оглядывая присутствующих:
– Все возможности у нас есть сейчас, потом их не будет. Тем более что имеются и кое-какие бонусы. Пелагича можно сдать в Гаагу, а это тоже для нас весьма выгодно. Кровавый преступник, пойманный и обезвреженный нами, предстает перед высоким судом! – расхохотался Крот. – Игрок, соответственно, удаляется с поля. А нам этого-то и надо. А уж ЕС в любом случае будет помогать новому государству, которое мы и создадим. Как нам известно, распределять помощь среди прочих будешь и ты, шеф.