Балкарские и карачаевские сказки
Шрифт:
Баран со страху едва на ногах держится. А коза не растерялась и говорит барану:
— Достань-ка, приятель, из сумки одну волчью голову. Сварим её и все вместе поужинаем.
Достал баран волчью голову, отдал козе.
Посмотрела коза на волчью голову, повертела да и говорит:
— Эта уж очень маленькая, на всех её не хватит. Достань побольше.
Теперь баран понял, что задумала коза. Несколько раз доставал он из сумки одну и ту же волчью голову, а коза всякий раз говорила:
— Выбери-ка ещё побольше.
Наконец взяла коза волчью голову и
— Давайте пока сварим эту голову. А если не наедимся, тогда и другую сварим. Хватит наших запасов и нам и вам.
Переглянулись волки, перепугались. Подумали они, что эти баран с козой могут охотиться на волков и что сумка у барана полна волчьими головами. И каждый из них стал думать, как бы убежать, пока… им тоже не оторвали головы.
Первым заговорил самый старый из волков:
— Пойду-ка я принесу сухих дровишек, а то у нас маловато их осталось и ужин ещё не готов. — С этими словами он скрылся в лесу.
Долго ждали волки его возвращения. Наконец заговорил второй волк:
— Что-то долго не возвращается наш старшой. Пойду-ка я поищу его.
Наутро волки разыскали в лесу друг друга. Первым заговорил старший из волков:
— Как же это мы, братцы, испугались барана с козой? Они сами пришли к нам — готовый ужин! А мы разбежались.
И решили волки, отыскать козу с бараном и съесть их.
А баран и коза сидели под деревом, у костра, и собирались поесть кашу. Вдруг видят: возвращаются волки. Что делать? Взобрались они на дуб.
А волки собрались под дубом: рычат, щёлкают от голода зубами.
Баран перепугался и так задрожал от страха, что не мог удержаться — свалился с дерева.
Видит коза, что надо барана выручать, и как крикнет:
— Ай да баран! Ай да молодец! Держи волков, пока я спущусь с дерева.
Как услышали волки такие грозные слова козы, перепугались и убежали прочь.
А баран с козой доели остаток каши и пошли дальше.
ЛИСА И ПЕРЕПЁЛКА
Давным-давно повстречалась лиса с перепёлкой, и стали они друзьями. Расхвасталась как-то лиса:
— Хорошо жилось мне здесь раньше. Ела я только жирную курятину, жила богато и в довольстве. А теперь обеднел этот край: нет ни жирной, ни худой курицы. Вот уже целую неделю я ничего не ела — опустели все курятники вокруг. Правда, остался ещё один петух, да никак не удаётся мне утащить его. А уж до чего хорош петух! Ты, наверное, не поверишь мне, перепёлка, — величиной он с хорошего барана. И до того жирный, что едва взлетает на плетень, чтобы прокричать: «Кукареку!» Зорко охраняет хозяин того петуха. Пока удастся мне утащить его, я совсем отощаю. Помоги мне, перепёлка, накорми чем-нибудь. Уж о курятине я теперь и не помышляю!
Отвечала перепёлка:
— Обещаю тебе, дружочек: скоро наешься ты досыта. Женщина по имени Кызай решила сегодня убирать свою пшеницу. Она попросила женщин аула помочь ей. Пока женщины работали в поле, Кызай приготовила для них вкусную еду — напекла много хычинов, пирогов с мясом, — и скоро понесёт им угощение. Вот тут-то мы и сможем поживиться.
Спрятались лиса с перепёлкой в пшенице. Смотрят — идёт Кызай, несёт обед.
Выпорхнула перепёлка из пшеницы и села у ног женщины.
«Отчего бы не поймать мне такую жирную перепёлку?» — подумала Кызай.
Поставила она блюдо с пирогами, стала бегать за перепёлкой. Вот уж, кажется, перепёлка совсем у неё в руках, а она опять вспорхнула и села неподалёку.
Перелетая с места на место, увела перепёлка женщину далеко от пирогов. Как только скрылась Кызай в пшенице, принялась лиса за пироги. Быстро она их съела, ни одного пирога не оставила перепёлке, даже блюдо облизала, а потом спряталась в пшенице.
Долго бегала Кызай за перепёлкой, да всё напрасно — никак не могла поймать её. Вспомнила про обед и вернулась за ним. Видит она пустое блюдо, давай горевать: чем теперь накормить женщин?
А перепёлка тем временем вернулась к лисе, надеясь, что тоже полакомится, но лиса ничего ей не оставила. Облизывается лиса и благодарит перепёлку:
— Ты, перепёлка, настоящий друг — дай аллах тебе всегда удачи! Давно я не ела так вкусно и сытно. А сегодня наелась на целую неделю! Теперь мы с тобой друзья навсегда. Ты накормила меня так, что я едва двигаюсь. Если бы теперь ты немного испугала меня, мне стало бы полегче дышать.
— Ну что ж, — говорит перепёлка, — давай я полечу потихонечку, а ты беги за мной, скрываясь в пшенице. Когда я дам тебе знать, ты выбежишь на дорогу.
Летит перепёлка, а лиса бежит себе потихонечку. Кончилось пшеничное поле, и оказались они на краю аула, из которого лиса много кур перетаскала.
Увидал рыжую мужчина да как закричит:
— Держите рыжую плутовку! Держите!
Сбежались тут собаки со всего аула. Повыскакивали из домов люди — кто с дубинкой, кто с вилами.
Самая злая из аульских собак схватила лису за хвост — и остался хвост у неё в зубах, а лиса всё-таки убежала.
Забилась лиса под большой куст, едва отдышалась. Вскоре прилетела перепёлка, села на куст, спрашивает:
— Ну что, рыжая, испугала я тебя немного?
— Я ведь пошутила, думала, ты только вспугнёшь меня, чтоб легче дышалось, а ты чуть совсем не погубила! — И с этими словами бросилась лиса на перепёлку и схватила её зубами.
Очень было больно бедной перепёлке. Видит она: вот-вот совсем задушит её лиса, надо что-то придумать.
— Скажи, рыжая, а какой сегодня день? — спросила вдруг перепёлка.
— Сегодня — среда, — говорит лиса.
Как только лиса разжала челюсти, чтоб ответить на вопрос, перепёлка вспорхнула и улетела.