Баллада о байкере

Силин Олег

Около пяти колонна пересекла Белгородское кольцо. За ним на первой же заправке поджидал Грей, покуривая трубку. Я притормозил, снял шлем.

– Змей, привет. Правда, что Казака… убили?

– Да.

– Знаешь, Змей, пересидел бы ты какое-то время дома. Много вопросов тут возникло. Неприятных, – Грей чиркнул загубником по горлу. – А то и на отдых подайся…

– Понял. Когда возвращается Сумрак?

– Примерно через неделю.

– Угу. А что с Джимми?

– Он во второй больнице. Будь осторожен, Змей.

Ингвар

поехал со мной. Всю дорогу я молчал. Сделать первый шаг всегда очень сложно. Даже несмотря на предупреждение Грея, тяжело решиться на разрыв с байк-клубом. Я знал: Молот не простит смерти Казака и попробует свести в могилу слишком дерзкого суппорта, то есть – меня. Даже если не убьюсь, вряд ли в ближайшие годы получу хоть один приличный конвой. Может, даже придется продавать «Кавасаки». Вряд ли помирюсь с Джимми, ему обязательно нашепчут, кто и как его подстрелил и при чьем попустительстве.

С раненым поговорить не удалось. Заглянул в палату – Джим спал. Я не стал его будить. Постоял, посмотрел на друга. Ведь, несмотря ни на что, он был мне другом.

На прикроватной тумбочке остались мои нашивки «Южной магистрали». Решение принято. Самому будет тяжело, но Ингвар ведь справляется. Чем я хуже?

В кармане шевельнулся мобильник. Дэйзи.

«Я в Белгороде».

Мы встретились под вечер в небольшом кафе на Харьковской горе. Я сразу приметил темно-вишневую куртку. Эмблема «Серых ангелов» на рукаве аккуратно закрыта кусочком черной кожи.

– Выгнали? – спросил я.

– Сама ушла. Не собираюсь отрабатывать с Хардвулфом. А ты?

– Тоже сам ушел. Только причина… гм… другая.

Дэйзи внимательно посмотрела на прибалта.

– Это Ингвар. – Кажется, опять забываю о приветствиях. – Познакомились на конвое. Он вольный и последний из «Ауксас Драконас».

Дэйзи подала руку. Латыш не стал изображать неуместную галантность и выворачивать ей кисть под поцелуй. Он кивнул и спокойно пожал ее. Лера улыбнулась.

– Ингвар Лицитис, очень рад.

– Я слышала об этой трагедии. Сочувствую.

– Благодарю.

Мы присели за столик.

– Ребята, – начал я, – положение у меня практически безвыходное. Либо надо уходить из байкеров, либо делать что-то самому.

– Можешь сменить байк-клуб, – напомнила Дэйзи.

– Шило на мыло… Ты собираешься войти в состав другого клуба?

– Сначала тебя послушаю, – Лера подперла кулаком голову. – Давай, идеолог.

– Мош-шно, я скажу? – вклинился Ингвар. – Например, я ннэ могу войти в состав байк-клуба, очень сильны земляческие связи. Плюс… – латыш замялся, – плюс, никто не хочет иметь дело с представителем мертвого клуба. Один-два конвоя – и хватит.

– Но ты справляешься? – сказала Дэйзи полуутвердительно.

– Да, небольшие заказы, небольшая помощь, неофициальные дела.

– В общем, так, – сказал я, – мы, конечно, можем попытаться организовать свой байк-клуб, но, думается мне, это бесполезно. Тут надо совершенно новое решение попробовать, сломать закостенелую систему. Давно мечтаю заключить контракт от имени свободных байкеров. Пусть на не слишком

чистый груз, но начинать с чего-то придется. Я, конечно, рассчитываю на вашу помощь, но настаивать не буду.

– Мне будет ин-нтересно, – сказал Ингвар. – Я еще ни разу не работал так.

– А что тут думать? – пожала плечами Дэйзи. – Ты не оставишь «Кавасаки» в гараже, я не брошу «Харлей» без дороги.

– Замечательно! – воскликнул я.

– Только, Змей, – Дэйзи накрыла мою руку своей, – давай, если уж брать конвой, то не здесь. Во всяком случае – пока не здесь. Да и с транзитами рано связываться.

– Тогда что?

– В Москву. Там легче найти «серый» конвой.

Небольшая автостанция в Михалицах, что на границе Москвы и ЕРФ, конечно, уступала полноценному терминалу, зато ее персонал больше интересовали деньги, а не имя байк-клуба. Мы разместились в одном из самых небольших номеров. Я день за днем пытался найти хоть какой-нибудь конвой, но пока тщетно. «Лицом не вышел», – в шутку говорила Дэйзи. Она тоже пробовала найти нам работу, однако мысли дальнобойщиков при виде нее тут же переключались с дальней дороги на близкое и уединенное место.

Потому мотаться приходилось мне. Через границу мы решили не соваться: уж очень крепко москвичи держали бизнес, пришлым давали серьезный отпор.

Деньги неуклонно таяли, и мысли окрашивались в темные цвета. Несколько раз звонил телефон, я не отвечал. Грей не выходил на связь, значит, с домом и кошкой все в порядке, а с Молотом разговаривать нет смысла. Приходило сообщение от Сумрака: «Приезжай, есть разговор». Ему я ответил: «Извини, наши пути разошлись». Больше вожак разговаривать не пожелал, и к лучшему. Небольшое затишье, пусть и недолгое, пришлось к месту. Где-то внутри сидело твердое убеждение: все должно решиться в течение дней десяти.

Оставив Ингвара и Дэйзи на автостанции, я выехал на Объездную трассу – одну из уступок Москвы при отделении от России. Ее строили на московские деньги. По плану тогдашних властей ЕРФ трасса должна была пустить транзитные потоки в обход бывшей столицы, лишив ее возможности зарабатывать на пошлинах. Дорога свою функцию выполнила – но грузовой поток в Москву не уменьшился. Впрочем, и новые управители города из династии Юриковичей не сильно-то и вложились: дорога почти полностью совпадала с бывшим Московским малым кольцом.

По левую сторону маячила граница: редкие покосившиеся башенки и ржавая провисшая колючка. Граница то подходила почти вплотную к трассе, то значительно отдалялась от нее. Ее уже не охраняли с былым рвением, да и нужды в том не было: в Москве наступило полное взаимопонимание между официальным и черным рынком.

Впереди показался хвост длинной очереди на Каширской развязке. Я взял левее и ехал вдоль тяжелогрузов, пытаясь определить причину затора. Над головой мелькнул указатель на металлической ферме: «Ногинск – прямо, Москва – направо». Путь расчистился, очередь уходила вправо, к развороту. Я подъехал к обочине и присмотрелся. «Тормозом» оказался байкер, чинивший свой мотоцикл прямо на дороге.