Баллада о встречном ветре (сборник)
Шрифт:
С неожиданной неприязнью Андрей взглянул на Мыслина, из-за которого он вновь пережил эти тяжелые минуты. Тот вздохнул, устало провел рукой по воспаленным глазам, и Андрей вдруг явственно понял, как нелегко дается этот разговор его собеседнику.
— Я слушаю вас, Олег Петрович, — прервал неловкое молчание космодесантник.
— Да, — встрепенулся Мыслин, — так вот. Нашим институтом разработан, м-м, прибор, который, как считают некоторые исследователи, способен снизить негативные последствия до минимума.
— То есть? — недоуменно поднял брови Андрей.
— Это сложно объяснить, Андрей Васильевич. Механизм процесса до конца не выяснен. Ну, представьте себе, что перед вами
Андрей ошеломленно посмотрел на собеседника:
— Но ведь это попросту жестоко! Лишать людей самого дорогого, что у них есть — памяти…
Резкая формулировка словно ударила Мыслина. Тем не менее он ответил:
— Не вы один так считаете, Андрей Васильевич. Честно говоря, я и сам не знаю, какое из зол считать в данном случае наименьшим. Страшно забвение, но и безучастно смотреть на мучения людей мы не можем… Кроме того, разве имеющиеся лекарственные вещества, по сути своей, не делают то же самое, что и наш прибор? Только гораздо медленнее и менее эффективно. Да и память об ушедших под воздействием прибора сохраняется у людей полностью. Снижается острота воспоминаний, как будто прошло много лет. Время ведь тоже лечит…
— Так вот о каком эксперименте шла речь… — произнес Андрей.
— Да, — утвердительно кивнул головой Мыслин. — Уже около года мы испытываем прибор. Пока здесь, на планете. Поймите, Андрей Васильевич, по-иному поступить мы не можем. Что представляет из себя наше изобретение — зло или благо — покажет только время. Здоровью экспериментатора это никак не вредит.
Он отогнул рукав куртки и показал Андрею неширокий браслет, очень похожий на браслет средства индивидуальной связи. Только огонек на нем светился не рубиновым, а бирюзовым светом.
— Если со мной что-нибудь случится, огонек погаснет, — просто пояснил Мыслин. — Ну, и тогда… тогда мои товарищи займутся обработкой полученных материалов.
— Но я, знаете ли, как-то не планирую, чтобы со мной «что-нибудь случилось», — несколько резче, чем следовало бы, ответил Андрей.
— Я тоже, — вымученно улыбнулся Мыслин. — Вы меня не совсем поняли, Андрей Васильевич. Никто из участников эксперимента не лезет очертя голову навстречу опасности и, тем более, не ищет смерти. Перед нами стоит еще одна проблема. Очень важно знать, как влияет знание о наличии прибора и последствиях этого наличия на психику самих экспериментаторов, на их поведение в сложных ситуациях…
Андрей встал и подошел к огромному, во всю стену окну. До самого горизонта уходили серебрящиеся ковыльные степи. Далеко-далеко темнела полоска кустарника, за ним проблескивала поверхность реки. Андрей почти физически ощутил тяжесть, которую нес на своих плечах Мыслин и которую предлагалось принять на себя ему. Почему возникла именно его кандидатура, в общем-то было ясно. Семьи у Андрея не было, родители ушли в составе Первой Звездной экспедиции в далекий космос. Их корабль и сейчас разрезал темноту пространства за миллионы километров от Земли.
— Вы можете отказаться, Андрей Васильевич, — раздался за его спиной голос Мыслина, — вы можете отказаться. Мы все поймем правильно.
— Я принимаю ваше предложение, Олег Петрович, — неожиданно для себя произнес Андрей. — Когда и что нужно делать?
2
Жаркие лучи Солнца пробивались сквозь плотно прикрытые веки, создавая багровую завесу перед глазами. Попавший под бок сучок неприятно покалывал. Андрей на ощупь разыскал его и лениво отбросил в кусты. До отлета еще восемь дней. Делать нечего и спешить некуда. Он никогда не умел отдыхать. Особенно вот так — бездумно. Растительная жизнь. Андрей вздохнул, рывком встал на ноги и решительно направился к реке. Глинистый берег был скользким, и он, осторожно балансируя руками, спустился к урезу воды. Мелкие рыбешки, крутившиеся вокруг пучка жестких водорослей, испуганно метнулись в сторону.
Андрей давно хотел выбраться в небольшой древний городок-музей с певучим русским именем Звенигород. Можно было сделать это и раньше, да все как-то не случалось. Сегодня, расставаясь с Мыслиным, решил твердо — поеду. Зачем — и сам не знал, да и не пытался разобраться в своих ощущениях. Побродил по территории окруженного деревьями монастыря, осторожно пристроился к экскурсии африканских школьников, внимательно слушавших учителя, а потом пошел, сам не зная куда, по заросшей травой полосе асфальта, до которой почему-то еще не добрались вездесущие ассенизаторы из ведомства по реставрации-природы. Дорога то пряталась в прохладе лесных зарослей, уже заславших на растрескавшуюся полосу десант из молодой поросли березок и сосен, то вырывалась на простор одуряюще пахнущих лугов. Потом слева, под горой, показалось непонятное сооружение, и Андрей по обожженному солнцем косогору спустился к Москва-реке. Слегка покачивая широкие листья кувшинок, она неспешно текла к своей вековечной цели. Сооружение, на которое обратил внимание Андрей, оказалось мостом, древним подвесным мостом, перекинувшимся с берега на берег. Висел он тут, похоже, лет двести, но выглядел неплохо — видно, за мостом следили. Выше по косогору виднелся обомшелый сруб колодца, но ведерко, аккуратно поставленное на край сруба, было совсем новым — тонкие деревянные плашки, любовно связанные затейливой вязкой, янтарно светились. Андрей осторожно опустил ведро в колодец, вращая за ручку деревянный ворот, вытащил его обратно. Напился. Немного подумав, умылся ледяной водой. Тонкие ручейки пролитой влаги сбежали по пыльной, быстро впитывающей их тропинке, собрались в маленькую, исчезающую на глазах лужицу. Невесть откуда прилетел толстый бархатный шмель, загудел басовито, кружась над влажной землей.
Андрей рассмеялся, быстро пробежал по закачавшемуся под его тяжестью мосту и, свернув направо, пошел вверх по течению реки.
Вскоре среди подступившего к самой воде ельника засветились какие-то строения. По звонким голосам Андрей догадался, что это, скорее всего, школьный городок, и прибавил шаг. Если неугомонные ребята узнают, что перед ними космодесантник, так просто от них не отделаешься. В том, что мальчишки быстро разберутся, с кем имеют дело, Андрей не сомневался. Но метров через четыреста едва заметная тропинка, по которой шел космодесантник, неожиданно отшатнулась от берега, карабкаясь на увенчанный могучими соснами обрыв. Уходить от реки не хотелось, берег был пустынен… И вот уже третий час Андрей загорал на облюбованном месте, слушал звонкую перекличку неугомонных кузнечиков да следил за черным коршуном, деловито описывающим широкие круги в выгоревшей синеве.
Река здесь была неширокой — камень перекинешь — и мелкой. Андрей дошел уже до середины, а вода едва поднялась до колен. Но у левого берега под зарослями кувшинок угадывались омутки. В три гребка Андрей пересек глубокое место и выбрался на заросший травой берег. Отцепил длинный стебель, зацепившийся за браслет с горящим бирюзовым огоньком. Где-то недалеко отсюда в реку впадал прозрачный ручеек — Андрей приметил его, проходя по ставшему теперь противоположным берегу, и тогда еще решил разыскать.