Баллады

..И ночь жила.

И был июнь.

И Таволга цвела.

Одинокий моряк

Ночью лунной сидел

На осколках потрёпанных скал,

Буйным мыслям своим

В карнавале стихий

Отчуждённо приюта

Сквозь размеренный рокот

Бушующих волн

Его голос летел над водой,

Разносилась по ветру

Бродяжничья песня

О власти людей над судьбой.

Седовласый моряк

Средь опасной пучины

На выступе горном сидел,

Голый камень одною

Верхушкой своей

Над соленым простором чернел.

Чуть вода поднимись -

И утонет моряк,

Пропадет безвозвратно в волнах.

Своей главной мечты

Волей грезящий раб

Обратится в чернеющий прах.

Станет частью её,

Станет мелким песком,

Мхом на тиной покрытых камнях,

Сына теплого ветра

Свободной душе

Будет холодно на небесах.

Сероглазый моряк

На своей бригантине

Сидел среди волн терпелив,

На хмельном горизонте

Забрезжил рассвет

Через час

Начинался

Прилив.

Твой картонный замок

Тлеет в чистом поле,

Тонкий плач цикады

Тает на просторе…

Дикие зарницы

Думают о крове,

Что ж тебе не спится

На своей неволе?

У границ мироздания

Смех не сдавят кривыми,

Каждый тон в нем дождем

Отзовется как в дыме.

Каждый вздох покаяния,

Будет изгнан иными

Ведь отныне наш дом

Просто соткан из пыли.

Далекий свет

Других планет,

Всё та же

Темнота в глазах,

Бездонный храм

Искусных бед

И на щеке твоей -

Слеза,

Скажи мне,

Что ты ищешь здесь,

В сокрытых богом

Небесах,

Неужто знаешь,

Будто есть

В моих руках

Твоя судьба?

Что ж ты молчишь,

Мой добрый гость?

Не веришь

В солнце?

Что ты? Брось!

Оно потухнет

Без тебя,

Без твоей веры

В его грусть.

А жить без солнца

Нам нельзя,

Покуда сердце

Наше светит.

Мы разбредемся

Кто куда

И боги Пусть

Судьбою вертят.

Сквозь мглу луч лампы

Пронося нарочно,

Увидишь ты

Далекий горизонт.

Тебя он помнит -

Не беги безбожно,

Иди тайком,

Скрывая переплёт.

Когда, быть может,

Звякнет осторожно,

Твой закалённый

Мудростью клинок,

Торцом ты книгу

Поверни спокойно

И дай ей скрыть

Истерзанный твой рок.

Скупая старуха жила над утесом,

Убог был и беден сей дом,

На крыше уж ветер развеял солому,

От вёдер остался лишь лом.

Поля ее были засеяны жалко,

Не рос во дворе урожай,

И жил за оградой мычавший тревожно

Забитый костлявый бугай.

Редкий странник-отшельник к ней в дверь постучит,

Ну а если найдется смельчак -

Сразу голосом сиплым старуха кричит:

"Убирайся, проваливай, Мрак!"

И всю жизнь с юных лет та старуха одна

Все хозяйство по дому вела,

Про подружек она, молчалива и зла,

Только знала, что козни плела.

Но заметил народ, что годами она

Не снимала свой старенький плащ:

Он протерся до дыр, износился дотла,

Но не слез с поднасиженных плеч.

И в народе с тех пор безумолчно твердят,

Будто плащ тот содержит секрет,

И в подолах его преспокойно лежат

Сотни тысяч английских монет.

Вот однажды саксонский посол к ней стучит -

Захотел здесь ночлег подыскать,

Но старуха как прежде со злостью сипит

"Убирайся, проваливай, Мрак!

Кинул взор пепелящий старухе в глаза

Посмотрел, как шатаются стены,

И сказал зачарованно, взглядом сверля,

"Что ж ищу я приюта у ведьмы?"

И с такими словами, опершись на трость,

Отошел от обрыва неверный,

И в раздумьях проведши всю лунную ночь

На рассвете поджег дом прескверный.

Видел гость как горит старой девы чулан

Как разносится пепел по ветру

Как лежит побелевший обугленный стан

Рядом с горстью монет сокровенной.

Видел также как всходит над лесом заря,

Багровеют верхушки деревьев,

Словно кровь той старухи, от жара кипя,

Покрывает сухие поленья.

День теплым, безмятежным слыл:

Без дребезга оков,

Вглубь леса запах мяса плыл

Без пламенных боёв.

Но Сей покой нарушен был

Безумством голосов,

Что вызвало столь жаркий пыл

Средь пустоты снегов?

Прекрасный пир в тот вечер дал

Могучий викинг Тир,

Сплетение душ он отмечал:

Своей и юной Лир.