Бальные платья анимешек
Шрифт:
Луна меня пугала, поэтому я смотрела под ноги - под замечательные ходульки.
Тянуло на костёр - не на живой огонь, а на место вчерашнего костра.
Даже спина чесалась, раздраженная крапивой любопытства.
Я догадывалась: пока не посмотрю на стоянку, муравьино-крапивный зуд не исчезнет.
Вышла за линию лагеря - еще не опасно, допустимая зона, и леса нет.
Затем вернулась, зашла за тёмный короб избы, присела на корточки, превратилась в пенёк.
– Не двигайся!
– пенёк ожил, место для засады я выбрала идеальное - в колючках.
Тень остановилась, хрюкнула в досаде оборотня.
– Кэндзи?
– еще не разглядела лицо одноклассника, но по характерному хрюку узнала Клауса.
– Подсматриваешь за мной, или за всеми девочками сразу?
Ты - маньяк?
– ЭТА... ГМ... ХМ...
– Кэндзи заикался в шоке, что его - прославленного шпиона - обманула девочка, подловила.
– Попробую догадаться со ста сиксилионов раз!
Ты, наверно, боишься, что я снова уйду в лес и потеряюсь?
Выставил почётный караул из себя и... Юдзи?
– Юдзи при чём?
– Кэндзи ушёл с линии огня моей двустволки.
Чуть выше шелохнулся ковер кустов, и послышался топот медведя-оборотня.
Тень метнулась к избушкам и исчезла в Чёрной дыре.
– Разве это не Юдзи?
– я сорвала веточку с колючками, раздумывала: стегануть Кэндзи - за шпионаж, или себя - за ум?
– Не знаю! Мы с ним не сообщники!
– Клаус озадачено почесал затылок, подал утопающей Юмико руку помощи.
– Мы же с тобой договаривались, чтобы ты не ухаживал за мной Кэндзи!
– убрала нож и закинула ружьё за спину.
– Рано мне еще женихаться!
Умишком я не выросла: дух веселья слаб, а воля к платьям прохудилась.
Юдзи тоже в ухажеры записался, но в тайные, подпольные.
Он не идёт напролом, как ты!
По Юдзи страдает Сейлор Мун!
Рин сохнет бельём по Сейлор!
Асуна в тебя влюблена до искр из глаз анимешных.
Роли распределены, а я еще не принята в ваш театр трёх актёров!
– умно сказала, красиво, но бесполезно.
Юмико Сакаки из красного анекдота:
"Батюшка, я правильно живу?"
"Правильно, но зря!"
Не оглядывалась, поднималась в гору по жирному следу телеги.
Ни Юдзи, ни Кэндзи за мной не пойдут, потому что гнев Юмико страшнее, чем сойти с тропы в лесу.
Но следят, я уверена, прожигают лазерами взглядов мою спину.
Пусть любуются, кровососы.
Не зря же я обула туфельки на шестнадцати сантиметрах каблуков.
До кострища я добралась быстро, хотя за дорогу сто раз испугалась: шороха травы, воя сверчка, тени, мелькнувшей в облаках, и всего остального, что окружает беззащитную девочку с тесаком и ружьём.
Да! Рин не обманул! Я оказалась на месте побоища, на Куликовом поле.
Костёр разбросан, множество следов, словно телега долго и с садизмом гонялась за моими друзьями и избивала их.
– Во как! Всё в жизни расписано по страницам!
– снова мудрствовала, как учитель на пенсии.
Не хватало ещё, чтобы ко мне репьями прицепились умные мысли.
От ума появляются морщины.
Собралась обратно (не пойду же в лес, где лесники, бутики и Большие Выдры с бесконечным хороводом).
Наступила на что-то мягкое, и оно злобно мяукнуло.
– Ой! Мамочки! Кошка!
– наклонилась, заглянула в бесстыжие глаза кошки, которая по ночам превращается в ведьму.
Не кошка, а - лис, лисёнок - подросток, хулиган.
– ХМ! Значит, не просто так я проснулась и поперлась на гору, на костёр для сжигания Юмико!
– смотрела в бесстыжие глаза лиса, а он не убегал, уверенный в моей гуманности.
– Ты свалился с горы, отстал от своих, и теперь требуешь, чтобы я накормила тебя до арбузного брюха.
Ступай в деревню Большие Выдры, к мальчику Тому Арбузу, у него тоже брюхо.
– Сняла ружьё, достала нож - на всякий противолисий случай.
Вдруг, лисёнок - оборотень, или рядом затаились его зубастые бешеные родители с лапами и нечищеными зубами?
Лис - по-кошачьи - улёгся мне на туфли и успокоился, приготовился спать сутки.
– Очень мило! Дружок, я тебя сейчас зарежу, шкуру пущу на перчатки... мал ты для шикарных перчаток.
На брелок хвостик оставлю, а остальное - на кошелёк.
– Кончиком ножа потрогала животное.
Оно подняло мордочку, молча ответило мне:
"Сдурела, Юмико! Спи!"
Я отступила перед трудностями, подняла лиса на руки (зачем мне обуза? я сбрендила?).
ОГОГО! Передняя лапка у лиса сломана, но не опасно, не смертельно, хвост не отвалится.
Телега его, или Рин покалечили до нетрудоспособности.
Я, разумеется, себя исключала из палачей, потому что - добрая, предусмотрительная и на полном скаку сохраняла самообладание.
Дома я с детства умею перевязывать лапы курочкам и котяткам.
Срезала с кустика палочку, приладила к лапке лиса, обмотала жесткими веревочными стеблями ромашки и тимофеевки.
С недрагоценной ношей дошла до избы.
Надеюсь, что девочки не проснутся, сбитые мыслями о воле в бутике и духе на празднике.
Забралась в кровать, а лиса оставила на придверном коврике.
АХА-ХА-ХА-ХА! Сам коврик и на коврике.
Засыпала, почувствовала на себе лапы, хвост и морду.
Лисёнок-домовёнок оказался умнее и наглее своей хозяйки (я его хозяйка?).