Балтийские грёзы
Шрифт:
Россия конечно не Турция, но…
Мое решение работать с Раисой было встречено с огромным удовлетворением и надеждой на счастливое будущее. Впрочем, последние три месяца работы на Акрополе несколько остудили Женину эйфорию и особенно, что касается нарукавников. Меня же устраивал конечный итог по завершению работ на этом объекте, хоть я и понимал, что теперь, при подборе подряда в будущем, надо будет равняться именно на него, а это крайне затруднительно, так как армян в городе проживает хоть и немало, но недостаточно, чтобы Раиса каждый день могла находить среди них таких же щедрых заказчиков, каковым был Араик на Акрополе.
В любом случае, партнерские
Сложность заключалась в том шлейфе, который вился ещё с «Руслан Фрахта» и накладывал отпечаток на Раину фирму. Все вокруг и особенно правоохранительные органы, усматривали в ней продолжение все той же истории с обманом клиентов при помощи мошеннических схем и никак не признавали абсолютную непричастность её к делам Тамары, да и я в офисе Раисы, как одно из главных действующих лиц того времени, в этой связи стабильности никак не добавлял.
Всё усугублялось ещё и тем, что она не имела гражданства, под всякими предлогами ей оттягивали процедуру его получения, мало того, при одном из двух обысков в офисе, вместе с ничего не значащими бумагами, изъяли её гражданский паспорт, что создавало вполне идиотский со стороны закона прецедент, когда у иностранца тупо изымают главный документ, не предъявив никаких обвинений, в то же время и не вернув его законному владельцу. Причём длилось такое своеобразное прочтение милицейских полномочий и компетенции ни много – ни мало, чуть более двух лет. Всё это время Раиса законопослушно платила налоги и вела прочую необходимую отчётность, лишний раз доказывая, что она, таки скорее есть, чем её нет.
Адвокаты, которых было в общей сложности трое, как могли, вели дело по возврату паспорта и вот, наконец, его вернули на базу, в большей степени, как мне кажется, из-за боязни, что подробности этой тяжбы станут известны широкому кругу людей, более – менее понимающих всю нелепость происходящего. Но как говорится, «менты, они и в Африке менты», поэтому всё равно, не известно под каким предлогом сорвали таки с Раисы денег в виде штрафа, – с поганой овцы хоть баксов пятьсот.
Рая, надо сказать, порядком подуставшая воевать с ними, несмотря на свой непримиримый характер, не стала тратить силы на дальнейшее выяснение отношений и сразу же переключилась на подготовку документов для получения гражданства. Но не тут-то было, российский паспорт она смогла получить лишь ещё через пять лет.
Короче, все эти мытарства могла пройти и устоять при этом только мой дружочек Раиса, по паспорту Манушак. Так уж повелось, что у армян очень часто два имени, одно то, которое даёт старший в роду, в её случае это был покойный дед, ну и другое, уже официальное, которое заносится во все документы и соответственно в паспорт. Все, кто знал её с самого приезда в Калининград, долго не могли перестроиться на новое имя, но потом я дал ей ласкательно уменьшительное имя Ману, впоследствии трансформированное в Маня и оно потихоньку прижилось. На тот момент Маня была ещё наполовину Раей, что зачастую взрывало голову непосвящённым и добавляло сумятицы в делах, поэтому я очень часто сам себя поправлял при произнесении её имени. Меня же она ещё долго называла по имени отчеству, но потом по моим настоятельным просьбам я стал просто Юрием, что было вполне уместно в нашей ситуации, да и я чувствовал себя моложе.
Наши будни были достаточно бурными и взбаломошными, хлеб доставался очень непросто, учитывая то время, когда каждый проходимец в городе, именуемый в дальнейшем «работодатель», считая себя экспертом в строительном деле, составлял настоящие договора с ничего не смыслящими в организационном деле лохами, именуемыми в дальнейшем «исполнителями», и на их членах въезжал в Рай.
По сути, мы с Маней тоже были недалеки от таких работодателей, хоть и пытались облечь всё в более менее цивилизованные формы, да и «ООО» у Манушак было. Эта аббревиатура в то время носила прямо-таки магический смысл и была чуть ли не разрешением на все виды деятельности. На строительные работы тогда ещё необходима была лицензия, которая стоила для нас неподъёмных денег, хотя дело не только в деньгах, у нас реально не было ни одного инженера – строителя, способного повести серьёзный объект, грамотно расставив рабочих и проконтролировав качество выполненных работ.
Все, кто приходил по объявлениям, то ли по иронии, то ли ввиду явно «рогакопытского» подтекста нашего предложения, были, как на подбор, сплошь персонажами для ненаписанных рассказов Зощенко. Поэтому воспоминания о самых первых небольших самостоятельных объектах, сейчас, спустя годы, вызывают у меня, в лучшем случае улыбку, в худшем – дрожь по телу и веру в то, что землетрясения в наших краях, довольно редки и маломощны.
Сюда же я привел и своего друга Аслана, человека, которому на то время доверял, как себе. Это уже спустя три года, он очень жёстко меня предал, нанеся неизгладимую рану в душе, но обо всём по порядку.
Дела давно минувших дней
С Асланом мы сдружились пять лет назад, в самый разгар кипучей деятельности «Руслан Фрахта», когда я, вымученный за день постоянными разговорами по телефону, а также непосредственно с глазу на глаз, как подкошенный, падал на диван в другом кабинете на третьем этаже того же здания (мало кто знал, что у фирмы есть дополнительный офис). Там я засыпал на час – полтора, что бы потом с новыми силами в бой. Беседы с моряками, заплатившими от пятисот долларов и больше, забирали всю энергию без остатка. Никогда бы раньше не подумал, что негатив, идущий от обманутых людей, отдавших подчас последнее, может так разрушительно действовать на человека, оказавшегося заложником ситуации, когда его считают виновником всех бед.
По официальной версии, фирма в скором времени отправляла людей на морские суда, но по факту никаких судов не было, их еще предстояло изыскать и переговоры на этот счёт, как меня заверяли, велись весьма успешно, причём с очень известным греческим бизнесменом и судовладельцем Ласкаридисом. Они якобы уже приближались к завершению, поэтому я, искренне веря в то, что смогу разрулить напряженную ситуацию, не жалея себя, продолжал агитировать новые кадры активно проплачивать будущие контракты на рефрижераторах под греческим флагом, чем ещё больше увеличивал высоту пирамиды, не подозревая, на самом деле, какой огромной она уже была на тот момент.
Немного вздремнув, я тем самым приводил голову в порядок, чтобы, ни дай бог, не попутать по телефону того, кто уже заплатил, с тем, кому только предстояло это сделать, так как тексты в разных случаях, естественно, разные.
Но самое главное, я искренне верил в то, что можно выйти из этой пирамиды, на столько убедительны бывают женские слезы и рассказы о непредвиденных обстоятельствах, которые вот-вот отойдут на задний план, дав ход делу и всё пойдет по заранее намеченному плану. Сейчас же надо немного подождать и ни в коем случае не путать фамилии, должности, суммы, даты, а главное не назначить встречу новому кандидату на время, когда он может случайно увидеться со своим двойником.