Балтийский флот в битве за Ленинград. 1941 г.
Шрифт:
В правом параване «Гордого» в 20.36 взорвалась мина в 5 — 8 м от борта. При этом заклинило руль в положении «лево на борг». Эсминец описал циркуляцию влево и, пройдя перед форштевнем «Кирова» и под кормой «Сметливого», остановился на левой раковине крейсера. Повреждения «Гордого» оказались очень тяжелыми. В корпусе появилась течь, через разошедшиеся швы и трещины в обшивке вода затопила все три котельных отделения (всего эсминец принял 420 т), на некоторое время корабль лишился хода Командир эсминца капитан 3-го ранга Е.Б. Ефет, не желая рисковать всем экипажем, приказал остаться на корабле офицерам, старшинам групп, зенитчикам и личному составу аварийных партий. Остальные были сняты подошедшим БТЩ «Гак», из отряда прикрытия.
Около 21 часа с крейсера «Киров» открыли огонь по обнаруженному слева в 15
Не имея полной уверенности в отсутствии минных заграждений противника на Западном Гогландском плесе, командующий флотом еще до захода солнца принял решение не подвергать корабли отряда главных сил риску подрыва на не замеченных в темноте плавающих и подсеченных минах. Было решено стать на якорь в районе маяка Родшер, о чем в 20.26 была послала радиограмма в два адреса — начальнику штаба КБФ (на лидер «Минск») и командиру Кронштадтской ВМБ. Этой же радиограммой, подписанной Военным советом КБФ, было приказано сосредоточенным у Гогланда тральщикам протралить фарватер и к 4.30 29 августа подойти к крейсеру «Киров».
Это приказание дошло до командира гогландского отряда только около 0.30 29 августа. Высланные им шесть тихоходных тральщиков протралили фарватер, около 6.40 встретились у Родшера с отрядом главных сил и получили приказание командующего КБФ идти навстречу отряду прикрытия. В дальнейшем эти тральщики и другие корабли гогландского отряда занимались главным образом буксировкой поврежденных транспортов и доставкой спасенных людей на остров Гогланд.
Ввиду сгустившейся темноты корабли отряда главных сил в 23.05 стали на якорь в восьми милях севернее маяка Вайндло, не дойдя нескольких миль до первоначально намеченного района. Пять БТЩ были расставлены в круговом охранении отряда, сильно уменьшившегося в составе. В частности, отсутствовал лидер «Ленинград», с которым на крейсере «Киров» уже давно потеряли зрительную связь и который в конце концов около 23 часов присоединился к отряду прикрытия.
Корабли отряда прикрытия до 6 часов 28 августа вели отсечный огонь, обеспечивая посадку на транспорты войск и эвакуированных, минирование гаваней. С берега по кораблям стреляли батареи противника, корабли были вынуждены маневрировать по рейду, не прекращая огня.
В 6.50 на лидер «Минск» прибыл НШ КБФ контр-адмирал Ю А Пантелеев (он же командир отряда прикрытия) и группа командиров штаба. На лидере был развернут ЗКП флота.
В 7.50 со стороны финского побережья показались торпедные катера. С «Минска» по ним открыли огонь и заставили повернуть обратно. Как выяснилось впоследствии, это были катера, посланные на разведку к шхерам.
Отряд прикрытия начал движение в 17.15. В районе буя Аэгаа подводные лодки М-98 и М-102 по сигналу с лидера «Минск» отделились от отряда и, погрузившись, пошли на назначенные им позиции.
Так же, как и при проводке отряда главных сил, базовые тральщики выстроились с параван-тралами в строй уступа вправо. Головным шел БТЩ «Гак», на котором находился начальник штаба бригады траления капитан 3-го ранга В.П. Лихолетов, за ним шли «Рым», БТЩ-218, БТЩ-215 и «Патрон».
В кильватерной колонне отряда головным был лидер «Минск», а концевым — эсминец «Скорый». На лидере и обоих эсминцах были поставлены параваны-охранители. Идя со скоростью 12 узлов, отряд прикрытия в районе маяка Кери обогнал суда 3-го конвоя. Несколько раз налетавшие перед тем самолеты противника отгонялись зенитным огнем лидера и эсминцев, так что и в этом случае присутствие боевых кораблей в районе следования транспортов послужило для них надежным прикрытием от атак с воздуха
В 19.42 сигнальщики обнаружили слева двадцать градусов пять торпедных катеров. Спустя две минуты «Минск», «Славный» и «Скорый» открыли огонь (13130-мм орудий). Катера вынуждены были отвернуть. Безуспешной была и вторая атака в 21.10. Слабый артиллерийский огонь с мыса Юминда в 20.07 прекратился тотчас после постановки дымовой завесы.
В 19.33 в западной части Юминдского заграждения взорвалась первая мина, повредив трал. Подсечения мин и взрывы мин в тралах следовали один за другим и в течение двух часов, до 21.39, пять БТЩ вытралили 21 мину и один минный защитник. Поэтому ширина тральной полосы чаще всего не превышала 1,5 каб., при этом сама полоса не всегда была сплошной, вследствие чего в 2024 взорвалась мина в правом параване эсминца «Славный». В результате взрыва навигационные приборы эсминца были повреждены, но он продолжал идти в кильватер подводным лодкам Оборванный взрывом правый параван был заменен, но через час, в 21.35, в нем опять взорвалась мина. Оба взрыва произошли в 10 — 15 м от правого борта. Во многих местах обшивка была вдавлена внутрь, через разошедшиеся швы вода затопила два артиллерийских погреба, котельное отделение, центральный артиллерийский пост. От сильных сотрясений вышли из строя ряд вспомогательных механизмов и электронавигационные приборы. Корабль на время лишился хода, была послана радиограмма с просьбой о помощи. После заводки пластыря основные повреждения были устранены, но до рассвета пришлось стоять на якоре, так как компасы бездействовали. Около полуночи был обнаружен ставший рядом на якорь «Суровый». Одновременно по носу заметили плавающую мину. Ее оттолкнули шестами, и она прошла вдоль борта. После этого наблюдение за минами велось со спущенной шлюпки, державшейся впереди форштевня миноносца.
Около 21.20 БТЩ «Гак», на котором в это время убирали поврежденный взрывом мины трал, обнаружил в темноте отставшие от отряда главных сил две подводные лодки и лидер «Ленинград». Далее стоял эсминец «Гордый» с поднятым сигналом «Терплю бедствие, требуется немедленная помощь». Принимая во внимание, что на «Гаке» трал еще не был поставлен (на это требовалось 20 — 30 минут), начальник штаба бригады траления, получив разрешение командира отряда прикрытия, в 21.25 повернул к «Гордому», приказав находившемуся на БТЩ-215 командиру 2-го ДБТЩ продолжать проводку отряда прикрытия.
На «Гордом» преувеличили степень полученных повреждений и поэтому почти весь личный состав пересадили на тральщик. «Гак» попытался взять эсминец на буксир, но это оказалось не под силу его машинам, о чем было доложено на «Минск». По существу, не было необходимости в немедленном буксировании аварийного эсминца. Вскоре после 22 часов с запада подошел эсминец «Свирепый». Начальник штаба отряда траления попросил его командира оказать помощь «Гордому». Аналогичное указание на «Свирепом» было получено от командира отряда легких сил с «Кирова». На «Свирепом» убрали параван и стали подходить к «Гордому». При этом по носу обнаружили плавающую мину, от которой уклонились. Это новое напоминание, что весь этот маневр осуществлялся на минном поле; казалось бы, должно было заставить немедленно прекратить всякие попытки буксирования и приказать все трем кораблям стать на якорь. Однако «Гак» поставил параван-трал и повел за собой оба миноносца. Вскоре после полуночи буксиры лопнули. Эсминцы почему-то не стали на якорь и до рассвета лежали в дрейфе. За ночь их снесло примерно на две мили к югу от того места, где остался стоять «Минск».
После того как БТЩ «Гак» в 2125 повернул к «Гордому», с тралами продолжали идти только два БТЩ: Т-215 и Т-218. Было уже довольно темно, держать равнение в общем строю было затруднено, в связи с чем лидер «Минск» уклонился к югу от протраленной полосы, и в 21.40 в его правом параване в 10 — 12 м от борта взорвалась мина. Кораблю были причинены серьезные повреждения. В корпусе образовалась пробоина площадью 2,5 м 2, при этом корпус был сильно деформирован, внутрь корпуса поступило свыше 500 т воды, были затоплены все помещения ниже нижней палубы и первое котельное отделение, появился крен на правый борт и дифферент на нос. Все три турбины остановились, погас свет, вышло из строя рулевое управление, штурманские приборы, компасы.