Бальзам Авиценны
Шрифт:
– Да? – полуобернулся Эммануэль.
– Если вы закончили свои обязанности посла, могу ли я сказать вам несколько слов как частному лицу?
– Я слушаю. – Нотариус оперся на трость, но тут же грохнулся на пол, сбитый с ног сильным ударом капитана.
– Я готов дать вам удовлетворение немедленно, – стоя над ним, сказал Федор Андреевич. – Надеюсь, маркиз, здесь найдутся шпаги или пистолеты?
Лоренцо не ответил: он услужливо помог Фишу подняться на ноги и заботливо проводил его до дверей, извиняясь за выходку несдержанного молодого человека.
– Вы хотите меня убить под видом дуэли? – обернулся в дверях нотариус. – Я не доставлю вам такого удовольствия! Но обещаю, что мы еще встретимся. Непременно встретимся!
Да Эсти на прощание заверил, что приложит все усилия дабы уговорить племянницу, и просил дать подумать хотя бы два дня. Вернувшись, он метнул гневный взгляд на капитана:
– Мальчишка! Вы думаете, Теодор, мне не хотелось свернуть шею мерзавцу? Вы могли испортить все. Сейчас нужно выиграть время, узнать, что с Титто, и подумать, как проникнуть в дом к негодяям и спасти Мансура.
– Простите, синьор Лоренцо, – извинился Кутергин. – Я думаю, нам нужен врач.
– Врач? Ах да! – Лоренцо прищелкнул пальцами. – Они приглашали врача. Должно быть, уже известно, кто это? Я сам с ним поговорю.
– Спасибо! Вы мой верный рыцарь. – Лючия, не стесняясь присутствовавших поцеловала капитана и выбежала вон.
– М-да! – крякнул маркиз.
Один отец Франциск не видел и не слышал ничего. Он сидел в кресле напротив установленной в нише статуи Божией Матери и, подперев голову рукой, невидящим взглядом смотрел в никуда.
– Что с вами? – заботливо склонился к нему да Эсти.
– Мне не дают покоя разговоры о бессмертии, – признался священник. – Неужели эти люди хотят иметь такую же силу, как Сын Божий?
– Нам сейчас нужно думать о другом, падре, – холодно посмотрел на него маркиз…
У дверей теперь дежурил один из вызванных Мирадором людей. Где он их взял, Фиша не очень интересовало, но появление пятерых крепких, решительных, вооруженных мужчин обрадовало нотариуса: в последнее время он чувствовал себя неуютно без Шарля Рико, генуэзских бандитов и даже без невозмутимо холодного Роберта. Да, англичанин не сахар, однако в нем было то, чего не хватало самому Эммануэлю, – Роберт умел воевать и не боялся драки. Теперь все переменилось, и за спинами наемников Фиш обрел прежнюю уверенность. Поднимаясь на третий этаж, он увидел, как двое из них таскали чемоданы и сундуки англичанина в комнату, где заперли Титто: окончательное решение его участи Мирадор отложил до исхода переговоров с да Эсти.
Сам Мирадор сидел в гостиной и потягивал из запотевшего бокала вино со льдом. В большой пепельнице дымилась сигара. Комната шейха была заперта, но внутри наверняка находился еще один наемник.
– Со щитом или на щите? – поставив бокал, спросил Мирадор.
– Трудно сказать. – Нотариус устало опустился в кресло напротив. – Они хотят подумать два дня.
– Долго. – Мирадор поморщился. – Девка там? Ты говорил с ней или только с маркизом?
– Все там. – Фиш взял его бокал и сделал добрый глоток. – Она твердит, что не знает тайны бальзама. Якобы ее передают только по мужской линии.
– Врет! – убежденно сказал Мирадор. – Знает! У них вся порода упрямая, как мулы: с места не сдвинешь. А если она говорит правду, то придется сказать спасибо нашему другу Роберту, упустившему сьнка шейха. А ведь он был у него в руках!
– Чего уж теперь, – вздохнул Эммануэль и допил оставшееся в бокале вино.
– Что это? – Мирадор показал на распухшую скулу нотариуса. Багровая краснота уже приобрела синеватый оттенок. – Результат обмена мнениями?
– Провоцировали. Один патлатый тип хотел драться со мной на дуэли, – нехотя объяснил правовед.
– Оригинальный способ послать вызов, – ухмыльнулся Мирадор.
– Да, особой любви к нам там не отмечается, – согласился Фиш и перевел разговор на другую тему. – Зачем ты ставишь вещи англичанина в комнату, где сидит этот бандит?
– Они мешаются под ногами, а Титто к вечеру съедет!
Мирадор захохотал и сунул в рот сигару. Нагнувшись, он достал из-под стола большую бутыль с вином и поставил перед Эммануэлем стакан, приговаривая, что после праведных трудов можно промочить горло. Однако наблюдательный нотариус отметил, что глаза приятеля оставались серьезными и в глубине их притаилась тревога.
– Что ты думаешь делать? – прямо спросил Эммануэль. – Сколько нам еще здесь торчать?
– Завтра отправишься к да Эсти и скажешь: наше терпение иссякло! Либо они примут условия, либо мы выезжаем из Модены. Я сам сяду рядом со слепым и приставлю к его виску пистолет с взведенным курком. При первой же попытке задержать нас я размозжу шейху голову.
– А Роберт?
– Пошел он к черту! – Мирадор сердито раздавил окурок сигары в пепельнице. – Его и так отпустят. Сейчас придет врач, а потом потолкуем с неаполитанцем. Тут есть один парень, большой специалист по развязыванию языков. Может быть, узнаем нечто новенькое. А потом тело в реку и собираться в путь…
Глава 14
Доктор пришел через полчаса после возвращения Фиша: наемники только-только закончили перетаскивать вещи в комнату, где временно поместили Титто, и заперли дверь, как у парадного позвонили.
Мирадор приказал Эммануэлю не светиться лишний раз с распухшей физиономией и сам спустился встретить врача. Проклиная все на свете, нотариус намочил полотенце холодной водой, положил компресс на больное место и улегся на диван. На душе у него было муторно, словно в предчувствии близкого несчастья. Да и то, радоваться нечему: по мнению Фиша, переговоры закончились полным крахом, и его затея, с которой согласился Мирадор, не удалась. Впереди неизвестность и новые опасности при попытке покинуть Модену. Противно осознавать, что ты вляпался по уши в дерьмо и не можешь из него выбраться: разве дадут ему сбежать?
Вспомнилось вдруг, как они с покойным Рико уходили из публичного дома и подружка Шарля крикнула ему вслед: можешь не возвращаться! А бедняга Рико, еще не зная, что ждет его впереди, с ухмылкой заметил, что он, пожалуй, так и сделает. Да, теперь мсье Шарль уже никогда не вернется к Жюли…
Мирадор проводил врача в комнату пленника, еще на лестнице сообщив, что крайне обеспокоен состоянием больного. Доктор туманно сослался на малоизученное течение болезни, но бодро пообещал сделать все от него зависящее. Осмотрев старика, он потребовал принести лед и спросил, где сын слепого? Пришлось сказать, что тот отлучился по делам. Пока бегали за льдом, пока доктор тщательно мыл руки и сам давал лекарства, прошло не меньше часа. Наконец, врач прописал новые микстуры и откланялся. Мирадор вздохнул с облегчением и отправил наемника за обедом.