Банальная история, или Измена.ru
Шрифт:
…Когда она увидела Сашу Забелина с розой у фонтана, ее будто что-то мягко и тепло толкнуло в грудь. Сильно постаревший мальчик из ее детства так крепко сжимал в руках длинный стебель цветка, что один из шипов впился в кожу и уже был окружен рубиновой капелькой. Саша не замечал укола, все его существо сосредоточилось в глазах. Он смотрел на Веру не просто с восхищением, как Серебровский в начале их встречи, а будто хотел вобрать ее в себя целиком, навечно запомнить ее такую, новую, взрослую. В его взгляде была… любовь… Она обволокла Веру прозрачным, мягко светящимся коконом, сразу отгородив от суетности и пыли летнего Питера. Исчезли звуки, окружающее
– А ты все такая же… – опять сказал Забелин, когда они уселись друг против друга за столиком в его кухне.
– Да ну… – отозвалась Вера, вдруг сильно смутившись, потому что уже давно не ощущала себя той десятиклассницей, которой помнил ее Саша. Если Серебровскому ей хотелось продемонстрировать свою сорокапятилетнюю блистательность, то перед Забелиным она откровенно стыдилась утративших упругость щек, мелких морщинок у глаз, немолодых рук. Ей хотелось как-то прикрыться, спрятаться, чтобы Саша вдруг не разглядел все то, что резко отличало ее от школьницы. Но он продолжал улыбаться такой счастливой улыбкой, будто им по-прежнему было по семнадцать лет.
– Я правду говорю, – отозвался он. – Я тебя такой и помню… всю жизнь помнил…
Вера не могла ему ответить тем же. Она никогда не вспоминала его. А сейчас вдруг почувствовала острую вину за то, что игнорировала его в школе даже тогда, когда они уже по-дружески, всласть болтали вечерами по телефону. Одно дело телефонный треп, и совсем другое – прилюдное приятельство с не слишком популярным молодым человеком. Она – признанная красавица Вера Максимова, и он – длинный, неловкий и смешной Сашка Забелин казались ей несовместимыми в жизни! Тогда она никак не могла себе позволить продемонстрировать окружающим дружбу с ним.
– Прости меня… – сказала Вера и посмотрела на него повлажневшими глазами.
– Да ты что! – легким голосом отозвался он. – Это тебе спасибо! Ты подарила мне такое счастье! Любить – это же так прекрасно! Мне как-то… ну… с тех пор… больше и не приходилось…
Потом они говорили о разном. Вера спрашивала, Саша отвечал. Потом наоборот: он спрашивал, а она отвечала, но толком вникнуть в разговор Вера никак не могла. Ей мешал его взгляд. Не жесткий и раздевающий, который появился у Серебровского к концу их встречи, а теплый, светлый и будто прощающийся. Почему прощающийся? Понятно почему. Она женщина замужняя, и встречаться они больше не будут. Да, но как же ей жить теперь без этого взгляда?
Саша сидел перед Верой в вечной своей позе, подперев голову рукой. Он сидел так и в школе за партой, даже когда писал. Похоже, у него от этой вечной позы левое плечо навсегда выше другого… Странно, но теперь юный Забелин вдруг вспомнился Вере весь. Она хорошо представляла его у доски с учебником алгебры. Даже помнила, как он держал книгу в тонких длинных пальцах, как вырисовывал цифры, как бросал дневник на парту, когда возвращался на место. Она вспомнила его детские ямочки, которые появлялись, когда он улыбался, и даже походку. Саша ходил чуть наклонившись вперед и прижимая к груди левую руку с растопыренными пальцами.
Странно… Казалось бы, она, Вера, никогда не смотрела на Забелина, но почему-то помнила… Почему?.. Зачем память так услужливо предоставила ей все эти мелкие черточки внешности и поведения Саши?..
Вера просидела у Забелина часа три, и сидела бы еще, если бы ее взгляд случайно не остановился на часах. Она и не заметила, как пробежало время. Вызывать такси она не захотела. Такси очень быстро довезло бы ее до дому, а Вере хотелось подольше сохранить вокруг себя ауру этой встречи, подумать о ней, повспоминать, прежде чем снова окунуться в привычную семейную жизнь. Саша проводил ее до автобусной остановки. Когда к ней подрулил нужный автобус, бывший одноклассник вдруг резко наклонился. Вера поняла, что он решил на прощание поцеловать ее в щеку. Она же непреодолимо захотела ощутить его прикосновение на губах и повернула к нему лицо. Сашины губы оказались мягкими и прохладными. Вера везла ощущение его легкого поцелуя через весь город. Оно пропало только тогда, когда возле собственного дома ей пришлось вступить в перебранку с парнями, которые заплевали и забросали окурками все крылечко.
Вера была уверена, что вместе с исчезновением вкуса этого поцелуя она о Саше забудет. И действительно забыла. Над ними с Андреем черной грозовой тучей висела Таськина проблема. Сначала они хотели вывести дочь с ее лесбийской любовью на чистую воду. Потом, проговорив об этом несколько ночей подряд, решили, что будет только хуже, и принялись с остервенением искать по друзьям и знакомым свободного и видного собой парня. Свободные были, а видных – нет. И Вера, и Андрей понимали, что абы какой молодой человек им не подойдет. Отбить Таську от девки с гривой до пояса может только неординарный по всем статьям человек. Таковой никак не находился.
– Слушай, Вер, а может, предложить нашу Таську Соболеву? – как-то вдруг пришло в голову Андрею.
– Соболеву? – переспросила Вера. – Так ему же скоро сороковник стукнет!
– Знаешь, лучше сорокалетний достойный мужик, чем девка, будь она хоть трижды бучем или дайком!
– А ты, гляжу, поднаторел в терминологии!
– Пришлось! Наверно, десяток лесбийских порталов прошерстил! Ну и дрянь, я тебе скажу!
– Не сомневаюсь, – отмахнулась Вера. – А почему ты вдруг Соболева вспомнил?
– А потому что он сейчас как раз один. Со своей бывшей подругой расстался и… так сказать… на распутье!
– Андрюша, зачем нам Юрка? Он же принципиальный противник женитьбы!
– Нам, дорогая, пока не до женитьбы! Нам надо дочь переориентировать! А Юрка для этого самая подходящая персона! Он же красив как бог!
– Как сорокалетний бог! – уточнила Вера.
– Богу возраст не помеха! К тому же он модный дизайнер, и денег у него немерено! Он может Таську свозить хоть на Майорку, хоть на Ибицу, хоть на Землю Франца-Иосифа!
– Совсем с ума сошел! Зачем Таське Земля Франца-Иосифа?
– Ну не знаю… Для остроты ощущений! Представь: за окном пятизвездочного отеля суровые просторы этой самой земли, а в постели сорокалетний бог Юрка! Разве это сравнится с вульгарными обжиманиями с девкой у детской беседки с петушком?
– Андрюш! А на Земле Франца-Иосифа есть отели-то? Мне что-то кажется, что там только одна эта земля и есть, да еще вечные льды…
– Ладно, не во льдах суть! Лучше ответь: ты принципиально не против Соболева?