Банальная история
Шрифт:
Нет, я, конечно, могу переубедить его, вернее — убедить в том, что нужно подождать еще немного. Но чем аргументирую?
Да и действительно — что ждать? Кого? Возвращения родителей? Вмешательства братьев?
Господи, ну почему именно я должна это решать?!
К тринадцатому января я уже довела себя до того, что не смогла подняться с постели и заставить себя пойти на работу. Позвонила Лене и наплела что-то про недомогание, слабость, почти полное вымирание. Олег молча выслушал мой диалог с сослуживицей и принес градусник.
Температура имелась, всего 37,1.
Сергея я встретила мысленно в местном санузле. Смотрела на свое отражение и пыталась отыскать в нем причины повторяющегося желудочного бунта. И не находила. Утро, желудок пуст — что ему могло не понравиться? Температура? Ее нет. Завтрака — тоже. Запах лекарств? Да — раздражающий, слишком резкий и неприятный, но с ним придется смириться на ближайшие две недели. Раньше меня не выпишут. А скорее и много позже, если я оповещу Алешу о своем мутном состоянии.
А какие еще могут быть причины?
Простыла? Да. Но нет и малейших катаральных проявлений.
Сказываются волнения последних недель? Да.
Нервное перенапряжение? Да.
И в тоже время — нет. Я чувствовала это кожей, каким-то необъяснимым образом. И села на край ванны, от одной мысли, что причина может крыться совсем в другой плоскости. В том направлении, что я считала для себя закрытым. Моя рука невольно накрыла низ живота и по позвоночнику пробежали мурашки — беременность?
Я жду ребенка?
Внутри что-то дрогнуло, губы изогнулись в улыбке, а глаза увлажнились. Я жду ребенка?!
Мне стало и страшно, и радостно. Я боялась пошевелиться, спугнуть столь приятную мысль. Пусть только мысль, только предположение. Пусть на минуту, секунду. Но в эту минуту я чувствовала то, чего была лишена, с чем смирялась, скрипя всеми фибрами души, но так и не смирилась, лишь загнала в глубь, прикрыла, огородила от посторонних взглядов. Я чувствовала себя будущей матерью! Я! Буду матерью! У меня! Будет ребенок! Вопреки всем диагнозам, запретам и преградам!
Я жду ребенка!
И прочь сомнения и глупые страхи! Уйдите хоть на минуту, оставьте меня в покое хоть в этот миг. Дайте напиться этим счастьем, прочувствовать восторг, что овладел всем существом! Не омрачайте эти минуты!
О, спасибо ворчанию Олега, его упрямству и напору. Ночи кроликов Кентукки — спасибо!
Главное пока никому не говорить.
Молчать. Ни вздохом, ни взглядом…
Тихо, малыш, мама с тобой.
Мама?
А если это действительно всего лишь простуда?
Но у меня сбой цикла!
Бывает. Перенапряжение, стресс.
Но…нет! Нельзя же так жестоко обманывать! Поманить, а потом раздавить. Я ведь могу стать очень хорошей матерью. И стану. Только ребенок! И муж. Конечно, Олежка…Прости, Сережа! Но Олег отец ребенка. Ребенку он нужен. Он — родной. Я…Мы…Потом все как-нибудь решится. Или…
Ты поймешь меня. Должен. И простишь. А нет… Главное — ребенок. Мой! Мой маленький, славный ребенок. Девочка, мальчик — лишь бы был, лишь бы здоровый, лишь бы выносить и дать ему жизнь. И увидеть его улыбку и почувствовать его вес на своих руках, оттереть слюнку с губ, поддержать, когда он шагнет в первый раз.
О, сладкие мечты — лишь бы вы сбылись!
Господи, если ты есть, если слышишь — не лишай меня этого счастья, оставь, прошу! Молю! Я брошу Сергея и не помыслю о нем, переживу, перетерплю. Я стану самой благочестивой, добропорядочной, самой доброй и верной женой, самым человечным человеком, только сохрани за мной право стать матерью!
Я заплакала, кусая губы и сложив ладони, как католичка, молила в больничный потолок с исступлением фанатика. И улыбалась, уверяя себя, что мне не откажут.
И принялась лихорадочно соображать — что нужно ребенку для полноценного развития? Фрукты, соки — витамины. И никаких волнений…Тест, глупая! Есть же тест на беременность!
А если он покажет, что ничего нет?
Меня опять замутило, и я заставила себя улыбнуться, приняв эту реакцию как сигнал от ребенка, что ему не нравиться мой страх и сомнение. Значит?…Значит нужно купить тест. Внизу есть аптечный киоск. Только когда он начинает работу?
Я быстро привела себя в порядок и вышла в коридор. Милая девушка, дежурная медсестра поведала мне, что киоск открывают в девять, но если мне что-то нужно, она с удовольствием это предоставит.
— Спасибо, — улыбнулась я в ответ.
Еще не хватало. Только шепни, как Алеша тут же о том узнает и начнет трястись и белеть на глазах, и стращать, и тащить к знакомым профессорам. И естественно не даст ни выносить, ни родить. Нет. Незачем им знать. Вот придет время — там посмотрим. Но до этого далеко. Правда, я худенькая, месяца четыре и уже живот не скроешь…А я уеду на курорт, потом еще куда-нибудь. И так, пока не придет время рожать. Работа? Переживем. Скажу, что не могу больше работать, хочу отдыхать. Братья мне в финансовой поддержке не откажут и против слова не проронят.
Я познала истинное счастье. Оно было абсолютным и бесконечным, как вселенная.
И поняла, что все, что испытывала раньше, все, что принимала за него по неосведомленности, а может, по скудости мышления, лишь бледное подобие, тень от его истинной сути.
Сомнений больше не было — я стану мамой.
Мой ребенок.
Наш.
Часть меня и Олега.
Дитя долгожданное, заведомо любимое и обожаемое, уже росло, уже жило, имело место быть.
— У меня будет ребенок, — повторяла я как мантру, пытаясь увериться, что это не сказка, не сон. Держала руку на животе и прислушивалась к токам внутри. Конечно, он еще не мог подать мне знак, не мог толкнуть изнутри, и все же, мне казалось, я слышу биение его сердца, чувствую пульсацию крохотных артерий.