Банда в законе
Шрифт:
– Заблудился, что ль? – пожилой мужик в забавной, с утенком, кепке, улыбался. – Вроде как и остановок рядом нет…
– Машина сломалась, – Стас кивнул в сторону деревни, – срочно в город надо. Подкинешь, батя?
– Садись… А ты чего бледный такой, испачканный, не наркоман? – Мужик строго посмотрел. – У меня разряд, если что, по боксу! Не балуй!
– Нет, батя, не наркоман – дом строю, вот и испачкался. Срочно вызвали, даже переодеться времени не было. – Хабаров лепил глупую историю, мысленно желая только одного: добраться
– Куда ж ночью? Где такая работа?
«Вот болтливый!»
– Грузчик. Поезд пришел важный – надо разгружать.
– Понятно. – Кажется, до мужика дошло, что разговаривать пассажир не расположен. – Хорошо, когда есть работа, не каждый нынче может похвастаться…
Хабаров проводил глазами старенькую «Хонду» Вовчика, пролетевшую мимо: не догадался взять ключи. Сердце защемило от жалости – вроде недолго были знакомы, а все же… Могли остаться там вдвоем.
– Куда везти тебя? – Голос вывел Стаса из задумчивости. – На вокзал?
– Нет. Коттеджный поселок «Запрудный»… знаешь?
– Знать-то знаю, да только там и рельсов нету для поездов… – мужик хмыкнул. – Не хочешь говорить – не говори, зачем «горбатого лепить»?
– Бать, честно, сил нет: просто довези, и все! Не обижу. – Хабаров вытащил из кармана стодолларовую купюру, мельком отметив, с какой легкостью теперь с ними расстается. – Хорошо?
Мужик кивнул.
– Не похож ты на тамошних обитателей… Они все там хозяева, крутые, серьезные… В гости?
– Да какая разница? – вскипел Стас. – Тамошние – не тамошние… Башка болит у всех одинаково.
– Не кипятись, – водитель примирительно махнул рукой, – просто ты кровью мне сиденье мараешь, а снова едешь туда, где тебе не место.
Стас инстинктивно взялся за руку: куртка сухая, сиденье чистое. Удивленно посмотрел на мужика.
– Догадался, – он будто мысли прочел, – от тебя за километр гарью пороховой несет. Я сам воевал – Афган, – нанюхался…
– Чего тогда в машину пустил? – Хабаров смотрел в окно.
– ТАМ учишься людей видеть, шелуха с них спадает. Ты нормальный парень, нутром чую – вляпался куда-то, вот мне и жалко.
– Нормально все, батя. Есть ради чего стараться… – Глаза закрывались: в теплом салоне автомобиля навалилась усталость.
– Главное, не переоценить выгоду, а то…
Стас его не слышал: устав бороться, сознание отключилось.
– Эй, парень! Слышь… – Хабарова трясли за плечо; не просыпаясь, он замычал. – Вставай. Приехали.
Открыл глаза и не понял, где находится – горящие огоньки приборной панели, здоровый бетонный забор, «камуфляжи» подозрительно смотрят…
– Сколько дали? – В голове возникли ассоциации с тюрьмой.
– Чего? – мужик захлопал глазами. – Доставил, куда и просил, «Запрудный».
– А! – в памяти разом ожили последние события. – Да, спасибо, батя… Прикемарил малость. Я заплатил?
– Заплатил.
– Спасибо тебе, выручил. – Хабаров открыл дверцу, взял на плечо сумку. – Шанс будет – отблагодарю.
– Земля круглая, – водитель кивнул, – авось свидимся еще. Удачи тебе!
– И тебе.
Машина, погудев на прощание, уехала. Стас подошел к КПП.
– Здорово, – заглянул в будку.
– Ну? – Охранник отложил в сторону карманную приставку. – Че надо?
– К Трофимову. По делу.
– Нет его.
– Так ты позвони: вдруг дома? – Хабаров указал пальцем на телефон. – Срочно надо…
– Говорю тебе, нету! – парень нахмурился. – Иди куда шел, дядя. Пока ходилки работают. – Он снова взял игру, окончательно потеряв к гостю интерес.
Стас вытащил телефон и набрал номер Трофимова: длинные гудки. Подумав, набрал домашний.
– Алло! – Несмотря на глубокую ночь, голос Светы-домработницы казался бодрым. – Кто это?
– Света, это Стас… Помнишь, печеньем с кофе меня угощала?
– Да, Стас, помню: вы еще просили выяснить, не пропало ли чего. Я вас искала – так вот…
– Подождите! – он прервал ее словесную метель. – Я у ворот поселка стою: без пропуска не войти, а мне срочно нужен Трофимов.
– Ой! – Ее восклицание Стасу не понравилось. – Вы не знаете, да? Сегодня весь вечер звонят… У Михал Саныча сердечный приступ случился, его в реанимацию отвезли. Я узнавала: состояние стабильное, но, кажется, есть сложности – сердце ведь такой ненадежный механизм, кто его знает…
– Подождите! – Света без остановки могла болтать час. – Как приступ? Когда?
– Часов в девять это было… Михал Саныч приехал откуда-то, весь на нервах, кричал, по дому носился как угорелый… Я ему почту дала и к себе ушла, заварила чай – по телевизору начался сериал, там серия как раз интересная, про…
– Света!
– А, приступ, – спохватилась домработница, – ну, так я и рассказываю! Вышла из комнаты около десяти: смотрю, Михал Саныч перед телевизором, синий лицом и не дышит почти… Я в крик – телефон схватила, в «Скорую», нашим ребятам-охранникам… Вот! Приехали, надо сказать, быстро – молодцы! – все у нас врачей хают, а они тоже люди, чем виноваты, раз такие дороги…
– Света, послушай меня, – Хабаров с трудом сдерживался. – Ты должна кое-что сделать. Прямо сейчас возьми всю почту, которую дала Трофимову, и принеси мне к воротам. Всю!
– Как же так, это ж личное, не могу я так хозяйской жизнью распоряжаться… – Стас почти увидел, как она отрицательно качает седой головой. – Нет, не могу такого сделать…
– Михаил Александрович сам меня послал… – Хабаров придумывал, что называется, на ходу. – Сказал, что без одного письма ему плохо станет… – Никто бы на такое, естественно, не купился, но…