Бандит
Шрифт:
— Если будет письмо, я вам его перешлю, — уклончиво ответил Тенкер и повесил трубку.
Ответ пришел через пару дней. В письме говорилось, что девушка уже давно забыла человека, «недостойного ее любви», и жаждет познакомиться с новым поклонником. В постскриптуме она осведомилась, бывал ли он в Баден-Бадене и в Эксе.
Тони просмотрел путеводители по Германии и Франции. Второе его послание заняло десять страниц и наполнено было воспоминаниями о красотах Баден-Бадена, о лунных ночах, облаках, преимуществах целебного воздуха
Следующие двадцать фунтов Энтони получил не без угрызений совести: он должен был сознаться, что писание писем доставляло ему удовольствие и увлекло его целиком (и предоставляло ему прекрасную возможность не выходить из отеля в промозглую слякоть осени).
Он тотчас уселся за письменный стол и принялся писать ответ. Незаметно прошел вечер, наступила ночь — Тони окончил писать под утро, когда иссяк запас почтовой бумаги…
На следующее утро он отослал письмо Тенкеру. Швейцар, взвесив письмо в руке, заметил, что по весу лучше его отправить в качестве бандероли.
День прошел для Тони томительно и скучно. Он был уже без памяти влюблен в маленькую герцогиню и промечтал все утро в кресле о ее прекрасных голубых глазах, ослепительно белой коже и очаровательной улыбке. (Тони любил мелодраму…)
На третий день, к удивлению Тони, письмо пришло прямо по адресу его отеля. «Энтони Ньютону лично» — прочел он на конверте.
Письмо начиналось словами:
«Мой дорогой и любимый».
Далее девушка писала о том, что ей бы очень хотелось повидаться с ним, «заглянуть в его глаза, услышать его ласкающий голос»…
Энтони стало жарко. Он вытер лоб, снисходительно улыбнулся и стал читать дальше.
На четырех страницах девушка заверяла, что он стал ее кумиром, что без него теперь нет для нее счастья, что она готова расстаться с родными, с богатством и роскошью, лишь бы быть рядом с ним.
Внизу четвертой страницы Тони увидел постскриптум: «Энтони, как мне быть?.. Моя мать случайно увидела ваше письмо. Брат мой рассвирепел… Он требует, чтобы я вышла за вас замуж».
Энтони негромко чертыхнулся.
«Энтони, дорогой мой, я решила искать защиты у вас и тотчас же еду к вам…»
Энтони поспешно спрятал письмо в карман, схватил шляпу и, забыв про шарф и перчатки, не помня себя от страха, выбежал из номера.
Внизу он остановился и, схватил швейцара за рукав, попросил его дрожавшим от волнения голосом:
— Любезнейший, если меня будет спрашивать дама, — скажите, что вы не видели меня неделю… впрочем… лучше скажите, что я вчера уехал за границу… Если дама спросит, богат ли я, скажите, что у меня нет ни пенса и что я кругом в долгах… Если она спросит, красив ли я, скажите, что у меня деревянная нога и нет правого глаза, я урод…
— Слушаюсь, сэр, — с трудом сдерживая улыбку, ответил швейцар.
Тони вскочил в первое попавшееся такси и
Чуть не сбив с ног секретаршу и не извинившись, он без доклада ворвался в кабинет Тенкера.
Мистер Тенкер удивленно взглянул на него: постепенно лицо его расплылось в добродушную улыбку.
— Вы пришли за деньгами, мистер Ньютон?.. Я только что собирался вам их выслать…
— Нет!.. Не нужно мне ваших денег! — выкрикнул Тони. — Она хочет, чтобы я на ней женился!..
— Кто?.. Девушка, с которой вы переписываетесь?.. Я, признаться, ожидал этого…
— Но я-то не ожидал!.. Мистер Тенкер, ради бога, спасите меня! Я хочу, чтобы вы чистосердечно рассказали ей, при каких обстоятельствах были написаны эти письма…
— Не забудьте, что мы обязаны строго хранить тайну нашей клиентки… — наставительно произнес мистер Тенкер. — Я скорее брошусь с Лондонского моста, нежели соглашусь…
— Да я вас привлеку к суду!.. Слышите ли?.. К суду!.. — резко перебил его Тони.
Мистер Тенкер помолчал, давая Тони успокоиться, и деловито проговорил:
— Боюсь, вам не удастся этого сделать, мистер Ньютон: официально я ничего не знаю об этом деле и буду отрицать всяческое свое в нем участие… С другой стороны, вам было хорошо заплачено за эту маленькую неприятность… Ведь вы не отказывались от денег?..
— Кто же эта девушка?.. Теперь-то, надеюсь, вы мне назовете ее имя?.. — не унимался Тони.
— Она прекрасно воспитана, из хорошей семьи… и безумно влюблена в вас. Влюблена до такой степени, что даже поселилась в вашем отеле, чтобы почаще видеть вас…
— В моем отеле?.. — пробормотал окончательно ошеломленный Тони.
— Ну… Да… Это дочь миссис Джиббс — мисс Элиза Джиббс…
— Что-о?! «Красотка»?.. — схватившись за голову, заорал Тони.
— Я вижу, что вы уже встречались с ней?.. Она милая, добрая и хорошо воспитанная девушка…
Тони не помнил, как очутился на улице. Мучительно хотелось курить: свою трубку в спешке он забыл в отеле. Внизу он остановился, не зная, куда ему теперь деваться…
В отел возвращаться он боялся…
С минуту постояв в раздумье, Тони поднял воротник, поглубже засунул руки в карманы пальто и решительно зашагал прочь. Он решил направиться к своему другу Ринку Стиффинзу.
По образованию Ринк был адвокатом. Он жил на Тампле и неплохо зарабатывал. Правда, адвокатского гонорара ему едва хватало на табак, однако Ринк, обладая некоторым литературным дарованием, имел еще один вид заработка он писал сентиментальные романы для журнала «Юноши и девушки», расходившегося, главным образом, в провинции в громадном количестве экземпляров. Это был добродушный толстяк с пушистыми соломенными усами.