Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела

Колесник Андрей Александрович

К его удивлению, и кассирша, и ее дочь рассказали о мужчине, который суетился в зале, приставал к девушкам. Его же видели у перрона. С их слов было составлено описание, практически полностью соответствовавшее описанию Александра Бухановского: высокий, худой, седовласый мужчина в очках с коричневым портфелем. Эта информация по цепочке уходила наверх, зарождая в сердцах сыщиков лучик надежды на скорую поимку Гражданина Икс. Не имеющие новых зацепок милиционеры начали перепроверку старых подозреваемых. Как-то сама собой, без протоколов и отчетов, заместителю начальника УВД Владимиру Колесникову вспомнилась чудная фамилия Андрея Чикатило, который был под подозрением в 1984 году [23] . Поговорив с начальством, он решил поднять дело и снова присмотреться к «ударнику труда».

И вдруг – снова убийство. В лесопосадке по маршруту Ростов – Красный Сулин обнаружили останки молодой проститутки Светланы Коростик.

Исса Костоев немедленно вызывает к себе ответственное за патрули начальство. «Как это возможно, – удивлялся он, – у вас под каждым кустом люди дежурят, а там все равно убивают!».

В ходе разбирательства выяснилось, что патрульные вели тщательный учет всех замеченных на данном участке личностей. Исса Магомедович, который в течение нескольких часов изучал списки с проставленными местами, датами и фамилиями, неожиданно натыкается на знакомую фамилию – Чикатило. Вызвав Владимира Колесникова, который совсем недавно упоминал эту фамилию, и выслушав соображения заместителя начальника УВД, он предложил установить за подозреваемым наблюдение. Расспросили и останавливавшего Чикатило милиционера Игоря Рыбакова. Дежуривший 6 ноября на участке близ железнодорожной станции Донлесхоз Игорь объяснил, что ему прохожий показался подозрительным. Вернее, его одежда. Милиционер за несколько дней успел узнать, что большая часть отправляющихся в лесополосу местных жителей – грибники. Одежда же Чикатило была чистой и совершенно неподходящей для долгих прогулок на природе. Кроме того, в глаза бросался перевязанный палец. Однако одни только догадки в качестве аргументов для задержания применить было невозможно, потому Рыбаков ограничился записью в тетрадь. За эту запись его наградили.

Около 5 дней длилось наблюдение за Андреем Чикатило. Его повадки, первое время казавшиеся странными, постепенно начинали вызывать какое-то непонятное отвращение, словно наблюдаешь за пятнистой гиеной, которая алчно следит за своими жертвами, не решаясь напасть. Вместе с тем бросалась в глаза его манера действовать незаметно, максимально предупредительно, быть безликой частью толпы. Руководящего опергруппой Владимира Колесникова не покидало ощущение, что подозреваемого следует брать с наибольшей предосторожностью – в противном случае он обязательно погибнет или успеет наложить на себя руки. 20 ноября 1990 года Андрей Чикатило ушел с работы раньше обычного – требовалось зайти в поликлинику сделать рентген пальца. В поликлинике выяснилось, что палец сломан – Виктор Тищенко отчаянно сопротивлялся перед смертью. На обратном пути домой Чикатило зашел в магазин, решив побаловать себя пивом. Однако домой ему попасть было не суждено. У выхода маньяка ненавязчиво прижали к стене люди в штатском и защелкнули на запястьях браслеты наручников.

...

Вместе с тем бросалась в глаза его манера действовать незаметно, максимально предупредительно, быть безликой частью толпы.

Вспоминая то задержание и последовавшие за ним процедуры, следователь Амурхан Яндиев рассказывал, что его поразило безразличие задержанного – ни страха, ни паники, ни вопросов. Взяли и взяли. Даже не спросил, кто перед ним. Будто бы где-то там, в своей собственной реальности, он уже давно ждал чего-то подобного. Перерытый сверху донизу дом маньяка прямых улик не дал. Были, правда, обнаружены два с половиной десятка ножей, но, согласно экспертизам, чистые. И только в прихожей оперативники нашли ботинки, один из отпечатков которых совпал с отпечатком, оставленным на мокрой земле возле одного из трупов. Жена ничего конкретного рассказать не смогла. С мужем они жили вместе, но вроде как порознь. Он ее к себе и близко не подпускал. Последние 7 лет они даже в интимной близости не состояли – Чикатило все время отмахивался.

Допросы, вопреки ожиданиям Иссы Костоева, не приносили никакого результата. Формальное основание, по которому задержали Чикатило, позволяло удерживать его под стражей 10 суток. Разумеется, было бесконечное множество построенных на казуистике и гибкости нормативного законодательства способов оставить «гостя» за решеткой хоть на год, но дело Ростовского потрошителя и так уже насчитывало множество ошибок, ценой которых были жизни и судьбы. Поэтому следователи стремились сделать все грамотно. Только на пятые сутки задержания Чикатило, почти не поднимая глаз, признался в совершенных убийствах.

Но что это было за признание! Он постоянно соглашался со следователем: «Да, да, да, я виновен», а затем рассказывал о каких-то домогательствах в свою бытность воспитателем, своих разногласиях с начальством и т. д. То есть признался либо в мелочах и глупостях, либо в том, что уже и без него было доказано и известно

следствию. Ничего сверх того вытянуть из Чикатило не удалось. На девятые сутки таких признаний доставленного в изолятор КГБ маньяка казалось, что разговорить его так и не удастся. Тогда следователи, вспомнив о составившем столь удачный психологический портрет психиатре, послали за Бухановским. Ученого доставили в изолятор и по его просьбе оставили один на один с убийцей. Некоторым такое решение показалось чересчур опасным, но профессор был уверен: жажда убийства просыпается в Чикатило только при определенных обстоятельствах. Здесь он совершенно безопасен. Во время беседы, длившейся целый день, на маньяке не было даже наручников. На следующий день, 30 ноября, Чикатило начал давать показания.

Может возникнуть вопрос, как у Бухановского за день (даже меньше, учитывая, что в основных преступлениях Чикатило сознался перед ним еще в разговоре) вышло сделать то, что не сумели поднаторевшие в «раскалывании» уголовников следователи. В первую очередь, дело было в подходе. Бухановский не давил на Чикатило. Он сразу провел грань между собой и милицейским аппаратом. Сразу объяснил, что не собирается осуждать или использовать полученную информацию во вред маньяку. Он первым предложил говорить не об убийствах, а об их причине, крывшейся в голове убийцы. Бухановский вызвал в Чикатило то доверие, которое испытывают пациенты к своему лечащему врачу. Стал тем, кому Чикатило, всю жизнь державший при себе свои проблемы, мог рассказать все. С кем он мог поделиться своей проблемой. Кроме того, сам Бухановский сумел, основываясь на своей практике общения с психически неуравновешенными личностями, убедить Чикатило, что случившееся – вовсе не его вина. Что это беда, в которой сам убийца не виноват. Тем самым он подсказывал преступнику дальнейшую линию поведения, давал хотя бы видимость выхода из угла, в который Чикатило загоняла милиция и его собственное эго. Выслушал его.

Результаты их диалога будут отчетливо прослеживаться во всех откровениях Гражданина Икс, начиная от нестерпимого желания говорить и говорить, выдавая не 36 убийств (как подозревали с самого начала следователи), а целых 53, показывая на картах места, где закопаны тела, и заканчивая постоянными упоминаниями о своей невиновности, о том, что он сам не более чем жертва обстоятельств, больной, пострадавший человек. С этим отчасти будет связано то, что даже сегодня эксперты, общавшиеся с Ростовским потрошителем, не могут прийти к единому мнению, был ли он невменяемым шизофреником с изредка наступающими в голове просветлениями или хитрейшим психопатом, который до последнего надеялся избежать наказания.

Андрей Чикатило на суде (снимок 1 992 года)

Кстати, об экспертах. Когда личность Чикатило была подтверждена, возник резонный вопрос: отчего в 1984 году анализ крови и спермы показал разные результаты? Сначала ответственные за его проведение утверждали, что Чикатило обладает редчайшей особенностью организма. Даже придумали для нее название – парадоксальное выделительство. Однако эта версия была раскритикована откликнувшимся научным сообществом. Можно считать, что виной всему была халатность проводившего злополучный анализ специалиста, помноженная на привычное для госструктур нежелание признаваться в собственных ошибках.

В суде, начавшемся 14 апреля 1992 года, Чикатило пытался изображать помешательство, несмотря на решение медицинских экспертиз признать его вменяемым. 15 апреля суд огласил приговор: смертная казнь через расстрел.

До последнего Чикатило не терял расположение духа, даже в камере смертников оставаясь бодрым. Регулярно занимался спортивными упражнениями для поддержания формы. Писал кассации с прошением о помиловании в течение всего отведенного ему времени. В них он сначала просил о снисхождении и лечении. Потом, после распада Советского Союза, назвался пострадавшим от режима, загнанным в угол, как зверь, обманутым утопией. Говорил о тех обидах, которые принесли ему проворовавшиеся чиновники и тирания тоталитарного государства, которому он верой и правдой служил.

...

«Я – один-единственный, кто безусловно верил в скорую победу Коммунизма во всем мире, я был фанатик Коммунизма, а остальные только агитировали и слушали, и притворялись. И вот моя трагедия совпала с кризисом Коммунизма. Я – жертва и орудие этого Монстра» [24] , – писал он в августе 1992 года, моля Бориса Ельцина о помиловании. Но все просьбы Чикатило канули в Лету, обагренную кровью его жертв.

14 февраля 1994 года приговор по делу Ростовского потрошителя был приведен в исполнение.