Бандиты семидесятых. 1970-1979
Шрифт:
Душегубы Бразинскасы
Вплоть до 60-х годов в СССР не было попыток угонов пассажирских самолетов. Один из первых таких случаев произошел в сентябре 1964 года в Молдавии, когда два уголовника предприняли попытку захвата самолета, чтобы сбежать на Запад. Попытка угона провалилась. После этого один угонщик был арестован, другой застрелился.
Однако уже в следующем десятилетии эта проблема стала превращаться в настоящую головную боль для советских властей. И первый «звонок» пришелся именно на тот юбилейный год. Причина подобных преступлений крылась в одном: все больше советских людей поддавались западной пропаганде, вещавшей о «райской» жизни на Западе, и стремились любой ценой покинуть СССР. А «поводырями»
Инициатором захвата выступил старший – Пранас Стасио Бразинскас, 1924 года рождения (сын Альгирдас родился в 55-м). Пранас был не новичок в преступном промысле, успев к этому времени дважды отсидеть в тюрьме: в 1955 году он был осужден за злоупотребление служебным положением к одному году исправработ, а в январе 1965 года вновь угодил за решетку – теперь уже на пять лет, после того как был уличен в расхищении вверенного ему имущества (он тогда работал заведующим магазином). Однако за примерное поведение в неволе Пранас был досрочно освобожден и осел в городе Коканде Узбекской ССР. 20 марта 1968 года он зарегистрировал брак с гражданкой Корейво и взял ее фамилию. Вскоре к нему на постоянное место жительства приехал его сын Альгирдас.
Поскольку у Пронаса была судимость, устроиться на руководящую работу он уже не мог. Однако амбиций у него было выше крыши, поэтому к сложившейся ситуации он относился крайне болезненно, считая, что советская власть ущемляет его в правах. На этой почве и вызревал его антисоветизм, которым он заразил и своего сына. Отец внушал ему, что в этой стране им обоим ничего не светит, поэтому нужно бежать на «свободный» Запад. В итоге было решено сделать это путем угона пассажирского самолета. В качестве места преступления была выбрана Грузия, откуда до вожделенной заграницы было ближе всего. На дело преступники пошли хорошо вооруженными: имели на руках пистолет, обрез и несколько гранат-«лимонок».
15 октября 1970 года Бразинскасы заняли места в правом ряду по правому борту самолета «Ан-24», совершавшего рейс из Батуми в Сухуми. На борту воздушного судна находилось 46 пассажиров (из них 17 женщин и один 4-летний ребенок) и пять членов экипажа (Георгий Чахракия – командир корабля, Сулико Шавидзе – второй пилот, Валерий Фадеев – штурман, Оганес Бабаян – бортмеханик, Надежда Курченко – стюардесса). Самолет взмыл в воздух и взял курс на Сухуми. Примерно через десять минут после взлета, когда самолет находился в районе города Кобулети (30 км от Батуми), преступники поднялись со своих кресел. Первым шел Бразинскас-старший. За несколько метров до пилотской кабины путь им внезапно преградила 19-летняя Надя Курченко.
Увидев в руках неизвестного мужчины обрез, она попыталась выбить его, но не сумела. В ответ грянули два выстрела. Пули, угодившие девушке в грудь, отбросили ее назад. Путь в пилотскую был свободен, и уже через мгновение бандиты были там. Бразинскас-старший сорвал наушники сначала с командира корабля, затем проделал то же самое с Фадеевым и Бабаяном. Чахракия попытался сопротивляться и тут же получил удар прикладом обреза по голове. На какое-то время он потерял сознание. Когда очнулся, тут же попытался нажать кнопку связи, чтобы передать сигнал тревоги SOS, но связь уже не работала. Рядом с ним стоял Бразинскас-старший, который, потрясая зажатой в одной руке гранатой, произнес:
– Эти гранаты не для вас. Это для пассажиров.
И все же командира это не испугало: в следующую секунду он пошел на отчаянный шаг – заложил глубокий вираж. Бандитов отбросило в сторону, однако, теряя равновесие, старший из них успел выстрелить Чахракии в спину. Второй выстрел он сделал в Бабаяна, который попытался вырвать обрез у него из рук. Но бортмеханику повезло – пуля ушла в приборную доску, лишь пороховое пламя обожгло ему живот. Последовал новый вираж, а за ним новый выстрел – снова в спину Чахракии. Падая, тот грудью прижал штурвал к приборной доске: самолет резко пошел вниз, к морю. Сулико Шавидзе что есть силы потянул штурвал к себе, иначе гибель самолета была неминуема. Штурман Фадеев попытался встать с кресла, но его остановили выстрелы: одна пуля пробила легкое, две другие попали в руку и плечо. Бразинскас-старший закричал:
– Перестаньте! Мы пристрелим вас всех. Веди к границе! Держать берег моря слева! Курс на юг! В облака не входить!
Но даже после этого Чахракия сделал еще одну попытку схитрить: он направил самолет в сторону военного аэродрома в Кобулети. Но Бразинскас-старший разгадал и этот маневр. Поднеся обрез к виску пилота, он скомандовал:
– Веди к границе или умрешь сам и потянешь за собой всех остальных.
Понимая, что бандит не блефует, Чахракия вынужден был направить машину к Трабзону. Уже на подлете к Трабзону он обратился к старшему из бандитов: «Горючее на исходе. Я должен дать сигнал бедствия». Только так ему наконец удалось выйти в эфир, донести до родины весть о том, что происходит на борту.
Когда сигнал SOS был принят на земле, первым желанием грузинских властей было немедленно отбить самолет у угонщиков, а их самих схватить. В штабе Закавказского военного округа уже прорабатывался план направить на турецкий аэродром военный «Ан-12» со взводом десантников для этой цели. Однако Кремль отказался от этого плана, посчитав его авантюрным. Там уповали на благоразумие турецких властей, которые обязаны были выдать преступников России. Но ситуация сложилась несколько иначе.
В пятницу, 16 октября , советское правительство обратилось к правительству Турции с просьбой вернуть самолет и находящихся на его борту людей на родину. Однако турки удовлетворили только вторую часть просьбы – вернули людей (в госпитале Трабзона остался только получивший серьезные ранения штурман самолета Валерий Фадеев, которому была сделана операция, и оба террориста, которые попросили предоставить им политическое убежище), оставив «Ан-12» у себя. Это возмутило Брежнева, который в тот же день вызвал к себе министра обороны Гречко и напрямую спросил его, можно ли каким-то образом вернуть самолет силовым методом. «Почему же нельзя? – удивился Гречко. – У меня в ГРУ есть такие парни, которые даже с Луны его достанут». – «Тогда действуй!» – приказал министру Брежнев.
Уже на следующий день в ГРУ была сформирована спецгруппа из лучших офицеров-спецназовцев. Ночью того же дня они добрались до советско-турецкой границы, где наши пограничники открыли им коридор и пропустили к туркам. Действуя грамотно и умело, наши спецназовцы незаметно прошли турецкие кордоны и углубились на чужую территорию. За четыре дня им предстояло преодолеть 180 километров до аэропорта Сено, где стоял угнанный самолет.
Между тем страна продолжала горячо обсуждать случившуюся трагедию. Практически все советские газеты опубликовали на своих страницах подробности этого происшествия. Но наиболее полную картину воспроизводила «Комсомольская правда», начавшая серию публикаций об этой трагедии 18 октября заметкой «Подвиг комсомолки Надежды Курченко». Из этой серии публикаций читатели узнали некоторые детали биографии 19-летней девушки, не побоявшейся встать на пути двух вооруженных преступников. В частности, газета сообщила, что Надя Курченко была родом из Удмуртии, из небольшого поселка Пудем. Училась она в Панинской школе-интернате, после окончания которой уехала учиться на стюардессу. В Сухуми она вместе с подругой снимала комнату возле аэропорта. Незадолго до трагедии она встретила хорошего парня из Ленинграда, за которого собиралась выйти замуж. Не довелось. За день до своей гибели Надя звонила на родину, своей маме Генриетте Ивановне, и обещала скоро приехать в отпуск. И этому тоже не суждено было осуществиться.
Во вторник, 20 октября , в Сухуми состоялись похороны геройски погибшей в схватке с вооруженными террористами Надежды Курченко. Такого массового участия в похоронах Сухуми не знал, наверное, со дня своего основания (а город известен с 736 года). При огромном стечении народа тело отважной девушки было предано земле в Комсомольском парке. Стоит отметить, что родственники Нади просили похоронить ее на родине, в Удмуртии, но им в этой просьбе вежливо отказали, сказав, что с политической точки зрения этого делать нельзя. Зато пообещали родственникам, что те беспрепятственно могут ездить на могилу Нади в любое время года за счет Министерства гражданской авиации. Кроме этого, матери Нади удмуртские власти выделили трехкомнатную квартиру в Глазове.