Банк, который булькнул
Шрифт:
— Всё в порядке, — сказал Дортмундер, отчасти чтобы успокоить людей, сбившихся у него за спиной, а отчасти — чтобы испытать судьбу. Он снял правый ботинок, просунул его в дыру и принялся затаптывать огонь.
— Эх, если бы у нас была вода, — размечтался Виктор.
— Бачок в туалете! — воскликнула миссис Марч. — Мы не спускали воду с тех пор, как уехали из трейлерного парка, и бачок наверняка ещё полон!
Это тоже осложняло жизнь: они четыре часа просидели тут без туалета. Но теперь неудобство вдруг обернулось ещё одним даром судьбы. Тотчас была задействована бригада кофейных стаканчиков, и вскоре Дортмундер получил возможность снова обуться и залить тлеющие деньги водой. Понадобилось всего четыре стакана, чтобы погасли все угольки до единого.
— Мокрые деньги, — проворчал Дортмундер, качая головой. — Ладно, где пластиковые мешки?
Они захватили с собой целую коробку капроновых пакетов для мусора, чтобы сложить туда деньги. Мэй схватила коробку, достала один мешок, и Дортмундер с Келпом принялись наполнять его обгоревшими бумажками, промокшими бумажками и годными к употреблению бумажками. Мэй и Виктор держали края мешка, чтобы он не закрывался.
И тут миссис Марч закричала:
— Мы едем!
Дортмундер выпрямился и застыл с руками, полными денег.
— Что?
Марч забежал за перегородку. Дортмундер никогда не видел его таким взволнованным.
— Мы катимся, — объявил Марч. — Мы катимся с этого проклятущего холма, и ничего нельзя сделать!
Глава 30
Келп толчком распахнул дверцу и увидел проплывающие мимо сельские пейзажи.
— Мы выкатываемся на дорогу!
— Прыгайте! Прыгайте! — завопил сзади Герман.
Насколько же быстро они движутся? Вероятно, скорость не превышала пяти-шести миль в час, но мостовая, плывшая под ногами Келпа, казалась ему размытым пятном.
И всё же прыгать надо. В передней стенке трейлера не было окон, и пассажиры не видели, куда их несёт, не знали, существует ли вероятность врезаться во что-нибудь. Пока они катились не очень быстро, потому что склон здесь был совсем пологий, но банк мало-помалу приближался к дороге, а там спуск становился гораздо круче. Тогда скорость возрастёт, и спрыгнуть будет невозможно. Значит, спрыгивать надо сейчас, и Келп первым оказался у двери.
Он прыгнул. Краем глаза Келп успел заметить, как Виктор выпрыгивает из другой двери, а потом ударился о мостовую, не устоял, растянулся ничком и перекатился два раза. Когда Келп принял сидячее положение, то увидел, что правая брючина порвана на колене, остальные члены шайки сидят и лежат на мостовой по всему склону, омываемые дождём, а банк катится прочь по дороге, набирая скорость.
Келп посмотрел в другую сторону, чтобы узнать, как дела у Виктора. Тот уже вскочил и захромал обратно, туда, где некогда стояла забегаловка. Сначала Келп не понял, зачем, но потом догадался, что Виктор бежит к «паккарду». Чтобы наладить погоню и снова завладеть банком!
Келп поднялся и, прихрамывая, бросился следом за ним, но не успел добраться даже до гаревой дорожки, когда навстречу выскочил «паккард» и остановился рядом под визг тормозов. Келп сел, и Виктор снова дал полные обороты. Теперь он намеревался остановиться и подобрать Дортмундера, который стоял ближе других, держа в руке набитый деньгами мешок. Но Дортмундер неистово замахал, чтобы тот ехал дальше, и Келп сказал:
— Не останавливайся, Виктор, они догонят нас на фургоне.
— Хорошо, — ответил Виктор и надавил на акселератор.
Банк был уже далеко на склоне, шёл дождь, действо разыгрывалось после полудня на окраине Лонг-Айленда. Три обстоятельства, благодаря которым грабители получили свободное шоссе именно тогда, когда оно было так необходимо. Со свистом рассекая воздух, банк катил точно по середине двухрядной дороги, белой разделительной полосе, и, к счастью, никакого встречного движения сейчас не было.
— Вон на том повороте он опрокинется, — сказал Келп. — Там он разобьётся, но нам должно хватить времени, чтобы вытащить остальные деньги.
Однако банк не опрокинулся. Поворот был оборудован заграждением, угол оказался тщательно выверенным, и банк преодолел его без всяких затруднений. Он обогнул угол и был таков.
— Проклятье! — взревел Келп. — Догоняй его, Виктор.
— Догоню, догоню, — ответил Виктор. Он сгорбился за рулём, вперил взор в дорогу впереди и сказал: — Знаешь, что случилось, по моему мнению?
— Банк покатился, — ответил Келп.
— Из-за взрыва, — сказал Виктор. — Вот что я думаю. Ты и сам почувствовал, как он закачался. Должно быть, это дало толчок, а мы были на склоне холма. Банк покатился и уже не мог остановиться.
— Это точно, — согласился Келп и покачал головой. — Ты и не представляешь, как взбесится Дортмундер.
Виктор метнул взгляд на зеркало заднего обзора.
— Их ещё нет, — сказал он.
— Появятся. Давай сперва позаботимся о банке.
Они подъехали к повороту, быстро миновали его и увидели банк далеко впереди. У подножия холма лежал маленький городок, где жила рыбацкая община, и банк направлялся прямиком туда.
Но Виктор нагонял его. Внизу дорога выровнялась, и банк начал понемногу терять скорость. Когда он проехал красный светофор в центре городка, она составляла не больше двадцати пяти миль в час. Женщина-регулировщик дунула в свисток, когда банк катил мимо светофора, но он, разумеется, не остановился. Завидев женщину в форме, похожей на полицейскую, и белой портупее регулировщика, Виктор притормозил, потому что на светофоре горел красный свет. Но когда он добрался до перекрёстка, вспыхнул зелёный, и Виктор опять наддал ходу. Женщина свистела, пока не выбилась из сил. Когда Виктор с Келпом проезжали мимо, она стояла в переполненной сточной канаве и отдувалась, разинув рот, а плечи её ходили ходуном, то поднимаясь, то опускаясь.
— Скоро он остановится, — с надеждой сказал Келп. — Тут вообще нет уклона.
— Но там океан! — Виктор кивком указал вперёд.
— О, нет!
В конце улицы был причал, выступавший в море на добрых тридцать футов. Виктор нагнал банк, когда тот вкатился на причал, но это уже не имело значения: остановить его было невозможно. Какой-то рыболов в жёлтом резиновом макинтоше и большой шляпе поднял глаза, увидел прущий на него банк и, вскочив с раскладного стула, сиганул в воду. Проезжая, банк отправил следом и стульчик. Этот рыболов оказался единственным обитателем причала. Теперь тот остался в полном распоряжении банка.