Банкротство мнимых ценностей
Шрифт:
– Скоро ливанет, – проговорил Женя.
Таня не ответила. Он заметил, что ее голые руки и ноги покрылись «гусиной кожей».
– Холодно ведь, – продолжил он. – Оделась бы…
Никакой реакции.
Ветер усилился, на макушку упала тяжелая капля, потом вторая, и еще… Начался дождь, но никто не обратил на него внимания.
Неожиданно для Лохнесса Кирюха поднялся, подошел поближе, остановился в некотором отдалении от Тани и Жени и присел на землю, вглядываясь в воду. Друзья последовали за ним.
– Кама –
– Доплыл! – закричала Таня. – Глядите!
В ее призыве не было нужды – все и так, не отрываясь, следили за перемещениями маленького пловца. И видели, как Ваня достиг противоположного берега, обернулся назад, сделав что-то вроде приветственного движения рукой, дотронулся до куста, росшего на берегу, передохнул немного и двинулся назад.
Прямо над головами сверкнула молния, почти тут же грохнул мощный раскат грома. Сразу же полил сильный дождь, забарабанил по водной глади, мешая видеть то, что происходит в реке. Все ребята уже вымокли до нитки, но никто и не подумал уходить.
Ваня был уже посередине реки, на полпути обратно, когда что-то случилось, Женя так и не понял, что именно, было слишком далеко. Голова Вани вдруг как-то странно дернулась и исчезла под водой, но тут же появилась вновь, рука бессильно выкинулась вверх. Ваня стал тонуть.
На берегу не сразу осознали, что происходит. Первой опомнилась Таня, протяжно закричала, и от ее крика почему-то у всех кровь застыла в жилах. Кирилл и его друзья переглядывались, но через пару секунд замешательство прошло, и они, не раздеваясь, бросились в воду, Кирюха первый, остальные за ним. Женя как зачарованный наблюдал, как медленно, невыносимо медленно плыли ребята, хотя старались изо всех сил, как голова Вани то возникала над водой, то вновь исчезала. А еще этот проклятый дождь…
Лохнесс точно впал в ступор, из которого его вывел резкий толчок Тани. Он пролепетал:
– Что делать?
– Что делать? – передразнила она. – Делай что угодно, только не стоять столбом, идиот! Это из-за нас он полез в воду, из-за тебя, это ты во всем виноват!
«Ты во всем виноват». Дорого бы Женя отдал за то, чтобы никогда этого не слышать…
– Бежим в деревню! – кричала тем временем девочка. – Надо позвать на помощь, пока не поздно!
И он бросился за ней. Бежать во время грозы оказалось тяжело, дорогу развезло, сандалии увязали в грязи, страшно громыхал гром, и молнии, казалось, норовили ударить прямо в мчащиеся по тропинке вдоль берега маленькие фигурки. Вскоре Женя выдохся, дыхание перехватило, невыносимо закололо в боку. Таня убежала далеко вперед, а он, поскользнувшись, упал на грязную мокрую траву и заплакал от отчаяния и бессилия…
Что было дальше, Лохнесс не помнил. Он точно впал в тяжелый сон и очнулся только
«Уже поздно», – подумал Лохнесс, и тут сознание его начало потихоньку проясняться. Ваню спасли? Или?.. Нет, такого не может быть! Конечно, Ваню спасли.
Он все не мог решить, что ему делать, то ли встать, то ли оставаться в постели. Как он вообще здесь очутился? Последнее, что он помнил, – это берег реки…
Все-таки поднявшись, Женька на цыпочках подошел к двери. Из комнаты хозяйки доносились голоса.
– …лучше будет уехать, – говорила мама. Судя по голосу, она только что перестала плакать.
– А чего уезжать, уплочено ж уже, – отвечала хозяйка таким тоном, что стало ясно: если они и уедут, денег она не отдаст.
– Думаю, ребенку будет тяжело тут… Все постоянно будет напоминать о трагедии.
Трагедии! Женя так и замер.
– Да ребячья-то память короткая. Погорюет и перестанет, – вяло возражала Анна Николавна. – Оно, конечно, жаль парнишку. Понесла ж его нелегкая… И Витьку жаль, отца его, сопьется теперь вконец. Если только баба какая не подберет. А оно, может, и сладится… Так-то он ничего мужик, не злой, рукастый. Опять же без багажа остался…
– А что мать Вани, она умерла?
– Верка-то? Да жива вроде. Только она уже, почитай, лет восемь как в город подалась.
– В Пермь?
– А кто ж ее знает? С тех пор ни слуху ни духу.
Женщины за дверью замолчали, мальчик переступил с ноги на ногу и уже собирался пойти к ним, как хозяйка вдруг проговорила со злорадством в голосе:
– В деревне говорят – это твой пацан Ваньку подначивал Каму переплыть.
– Да вы что? Как это – подначивал? – мамины слова прозвучали сдавленно, точно у нее перехватило горло.
– Да вроде как говорил, что Ваня слабак и ему не переплыть ни в жизни. А тот как будто не хотел плыть, да заершился…
– Да быть такого не может! Не верю! – разгорячилась мама. – Вот проснется, я у него спрошу… Но я и так знаю, что это неправда… Чтобы мой Женька!..
– Я-то чего, я тебе верю… – фальшиво посочувствовала хозяйка. – Да люди говорят, а на чужой роток, всяко, не накинешь платок… Лишь бы до милиции разговоры не дошли…
«До милиции!» Женя так и замер на месте. Весь ужас происшедшего вдруг навалился на него, как тяжелая могильная плита. Вдруг стало трудно дышать, он, согнувшись, еле добрел до кровати и повалился на нее.