Банзай, земляне!
Шрифт:
– Отставить неуместную лекцию! – оборвал его сержант. – Незачем мозги бойцов всякими и-ценами засирать. Вон! Уши уже развесили. Того гляди, забудут, зачем на планету высадились.
– Слышь, Кумар, а откуда на орочьей планете символы земных экстрасенсов? – негромко спросил Мазёвый, выждав, когда сержант отойдет на несколько метров.
– Вот и мне непонятно, – развел руками Кумар.
На вторую линию турелей отряд наткнулся спустя семь часов. Из земли выскочило сразу две башни, и бойцу Че Паеву основательно подпалило шкуру.
– Печет-то как, зараза! – цедил он, корчась на земле и скрежеща зубами.
– Сильно тебя, брат?
– Не-е. Броня вроде выдержала. Только, чувствую, все пузо в волдырях будет.
– Мазёвый!
– Так никогда ж не берем. Они обычно бесполезные. Я и этот из чистого научного интереса зацепил. Разломать на досуге и позырить, что внутри.
– Хорошо, что досуга у тебя не было, боец.
Препятствие преодолели уже знакомым порядком.
7. Драка за вентилятор
Седьмые сутки были на исходе.
Они стояли над металлической решеткой шесть на шесть метров, под которой быстро вращались лопасти гигантского вентилятора. Мощная система вместе с воздухом пыталась затянуть и бойцов. Че благоухал противоожоговым гелем. Кумар все больше дергался и ошалело вращал глазами. «Огромная печь вселенского зла» допекала его совсем не шуточным образом. Странный вой из орочьей филармонии теперь слышали все. Он накатывал волнами с той стороны, в которую они так упорно стремились. Было похоже, что одна и та же непонятная фраза повторяется в двух разных тональностях. Снова и снова. Сперва тонко и резко, а потом глухо, тяжеловесно и раскатисто. Как будто подданные большого королевства хором повторяют слова короткой клятвы вслед за своим визгливым монархом. Справедливость сравнения этого звука с бормашиной, сверлящей мозг, признали все. На нервы давило нестерпимо.
Вокруг лежали тела семи храмовников. Чуть поодаль еще троих. Все в отличном камуфляже. Их маскировочные сети, пожалуй, даже превосходили хамелеонов. Можно было наступить на притаившегося орка и не заметить. Метров за пятьсот до решетки воздухозаборника Кумар сказал, что их кто-то пытается прощупать.
– То есть здесь повсюду волны телепатии, – уточнил он, невольно озираясь. – Но они рассеянные. Беспредметные какие-то. Бесцельные, как магнитное поле вокруг большого генератора. А вот эта волна конкретно на нас направлена, будто пославший ее экстрасенс видит нас в эту самую минуту.
Бойцы остановились и внимательно осмотрели местность. Обычно у них был экстрасенс, чующий присутствие живого врага, был всеслышащий эхолов, были сканеры, обнаруживающие мины и замаскированные турели. Владея информацией, они вели себя на территории противника уверенно и даже нагло. Если приходилось вступать в бой, всегда нападали первыми, спокойно планируя каждый свой шаг и прогнозируя ответные действия. Теперь у отряда не осталось ничего, кроме мощных оптических прицелов магнитных карабинов. Чувствовали они себя из-за этого примерно так же, как голый в центральном городском парке. Если ты никого не видишь среди деревьев, это еще совсем не значит, что на тебя никто не пялится.
– На горизонте что-то новенькое появилось, – сообщил Клюв, осматривая монотонный пейзаж прямо по курсу. – Вроде как мачты антенн. Вижу один, два, три… Короче, несколько.
– И за спиной у нас тоже новенькое, – отозвался Че, глядя через прицел в противоположном направлении. – С десяток прыгунов в семнадцати километрах. Мечутся из стороны в сторону. Кругами понемногу к нам приближаются. Останавливаются через неравные промежутки времени. Я вот думаю, что это они на крокодилий след напали.
– Непохоже, чтобы они нас видели. Рыщут вслепую. Обнюхивают каждый сантиметр.
– С такого расстояния при включенных хамелеонах нас даже через оптику заметить нереально, – убежденно заявил Мазёвый. – Кумар, ты не чуешь, с какой стороны пришел этот сигнал?
Экстрасенс беспомощно покрутил головой.
– Здесь очень сильное телепатическое
– Приглядывайте за нашим пси-защитником, бойцы! Если начнет падать в обморок, разрешаю применить общеукрепляющие пинки. Только без травматизма! Очень нежно по болевым точкам. Подчеркиваю – нежно! Чтобы нервную систему встряхнуть, а не убить на месте.
Команда эта предназначалась не столько для бойцов, сколько для самого экстрасенса. Если человек знает, что стоит ему упасть, и три десантника тут же начнут охаживать его ногами, он гораздо тверже держится в вертикальном положении. Кумар жалобно взглянул на сержанта, но возражать не стал.
– Всем продолжать движение, – негромко скомандовал сержант. – Поднять воротники, опустить маски. Идем в полной готовности. Считаем, что мы в пределах прямой видимости противника, пока не доказано обратное. И повнимательнее под ноги! Если впереди действительно воздухозаборник, вокруг должны быть мины, ДЗОТы в три ряда и зенитная батарея в придачу.
Отряд медленно двинулся на шум могучего вентилятора. Они беспрепятственно дошли почти до самой решетки. Никаких обещанных сержантом преград вроде минных заграждений рядом не было. Только один раз Клюв дал знак остановиться и показал лежащий на земле блестящий металлический кругляш.
– Одна из предыдущих групп прошла этим маршрутом, – сказал сержант, мельком взглянув на аккумулятор земного бронекостюма. – Мы повторяемся, а это не сулит ничего хорошего.
Через несколько шагов прямо перед сержантом вырос двухметровый столб жухлой травы. Между стебельками блеснула пара черных зрачков. Две длинные руки вцепились в ствол мага, задирая его кверху. Сержант спокойно выпустил оружие, и не думая за него бороться. Орк добрую секунду недоуменно пялился на карабин, отобранный у человека с такой легкостью. Сержант использовал это время с умом. Отступил на шаг, выхватил из нагрудной кобуры пистолет и влепил в бесформенную камуфляжную маску пулю из мягкого сплава. Снаряд вязко шлепнул о броню, расплющился до размеров оладышка и отскочил с досадливым визгом. Голова орка резко запрокинулась назад. Упал он уже мертвый, продолжая цепляться руками за ствол трофейного мага. Еще со времен жестоких сражений двадцатого века было известно, что если пуля не пробивает застегнутый под подбородком шлем, значит, ударом ломает бойцу шейные позвонки. Так и так кранты. Опытные солдаты, из числа людей, шлемы никогда не застегивали. Зеленокожие, традиционно предпочитающие лучевое оружие, тонкости человеческой военной науки усваивали медленно и ценой большой крови.
Только на землю свалился первый поверженный орк, в воротник сержанта с силой ударило три толстых дротика с бледно-зелеными пушистыми воланами. Метрах в четырех ожило несколько густо заросших кочек, мгновенно слившихся в одного зеленокожего со странноватым ружьем в руках. Широкий ствол короткой очередью выплюнул еще несколько дротиков, забарабанивших по грудным бронепластинам сержанта. В третий раз нажать на курок орку было не суждено. Мягкая пуля расплющилась о лобную часть его шлема. За спиной слышалась бурная возня, пыхтение, отрывистый мат на языках обеих конфликтующих сторон и одиночные негромкие выстрелы. Сержант быстро обернулся. Увидел могучую спину орка, нависшего над лежащим на земле Кумаром. Выстрелил зеленокожему под колено. Эту мудрость обе расы знали еще с незапамятных времен. Какой бы крепкой ни была броня, в подмышках, равно как в местах локтевых и коленных сгибов, есть слабые участки, обеспечивающие свободу движений. Пуля пробила защиту и расплющилась до состояния оладышка с зазубренными краями уже внутри тела. Ногу если и не оторвало, то ее связь с остальным телом теперь стала сугубо формальной. Орк с глухим болезненным стоном рухнул набок.