Бар «Дракон»
Шрифт:
— Менты вонючие! Волки! Ща по маслине каждому! — Боцман полез в карман за пистолетом. Капитан похолодел: он вспомнил, как пистолет Боцмана превратился в руках того водилы в мятый комок стали…
Но пистолет неожиданно оказался цел. Боцман дернул курок…
У Капитана в голове взорвалась атомная бомба. У остальных, впрочем, тоже. Капитан поднялся первым — стражники все еще катались по полу. Некоторые, сорвав с голов шлемы, ошалело терли виски.
Боцман, прищурясь, глядел в дуло своего пистолета.
— Не стреляет… — сообщил он Капитану.
— Так ведь…
— Только звук.
— Глушак, — догадался Капитан, — твоя пушка преврвтилась в глушак… А где башка с зубами?
Говорящая голова, сбитая звуковой волной, упала со стены и валялась на полу, злобно лязгая челюстями. Капитан кивнул:
— Ладно, скипаем, — и, перескакивая через ползающих по полу стражников, ринулся к открытой двери. Когда он уже стоял в дверном проеме, сзади послышался визг. Визжал Боцман. Обернувшись, Капитан увидел, что Боцман, выронив глушак, выплясывает за прилавком и визжит, разбрызгивая во все стороны слюни и слезы.
— Ты чего?..
— Зверюга… За яйца!.. — Сквозь вой сумел проговорить Боцман. Заглянув за стойку, Капитан увидел, что голова впилась мощными челюстями Боцману в пах и не желает отпускать.
— Ща, погодь, я ему меч меж зубов…
Но как только Капитан сделал первый шаг, меч проснулся:
— Стой, где стоишь! В дверях стой, зуб моржовый!
Капитан замер. Боцман продолжал визжать, безуспешно отбиваясь от хищной головы. А стражники окончательно оклемались, даже главный — Капитан перешиб ему нос, но глаза остались целы.
— Трое к тому, кто визжит, остальные к этому… И я тоже, — хрипло проговорил стражник, приближаясь к Капитану. Капитан ждал.
— Ну что, говнила, нос тебе отрезать? — Криво ухмыльнулся стражник, остановившись на расстоянии вытянутой пики от Капитана.
За Капитана ответил меч:
— Это я сейчас твоим носом накормлю Ру-Бьек, козел!
И с этими словами меч ринулся в атаку, чуть не вывихнув Капитану руку. Капитан вовремя успел расслабить кисть и изумленно наблюдал, как меч, в одно мгновение нашинковав пику стражника, добрался до головы, увенчанной шлемом, и, пролетев по широкой дуге, снес ее с плеч.
— Заговоренный меч! — Начали шептаться стражники.
— Нет, заговоривший! — Возразил кто-то. Но эти разногласия не помешали стражникам дружно отступить.
— Кончать вас буду! — Прорычал Капитан и бросился на стражников. Как только Капитан сделал несколько шагов вглубь бара, меч в его руке щелкнул и сразу обмяк, превратившись в тупой кусок железа. Капитан, все же, рубанул мечем пару раз и даже, вроде, кого-то задел. Стражники испуганно рассыпались в стороны. Капитан рубанул снова — и разрубил пополам стойку. Следующим ударом он, промахнувшись по ближайшему стражнику, сокрушил табурет и, прислонившись спиной к каменной стене напротив двери, снова занес меч над головой:
— Подходи, суки.
Странно, но стражники вдруг перестали бояться. Нехорошо улыбаясь, они вразвалочку начали приближаться к Капитану. Капитан попытался опустить меч на чью-нибудь голову, но тут почувствовал, что меч неподвижен. Оглянувшись, он увидел, что меч плотно засел лезвием между двумя камнями стены. Камни, противно чмокая, продолжали засасывать меч все глубже…
А потом свет померк — кто-то со всей силы треснул Капитана в висок кулаком, защищенным стальной перчаткой.
— Командир-то убит, вроде… — Первое, что услышал Капитан, очнувшись. Времени прошло немного, кругом все еще возвышались стены разгромленного бара. Боцман, спеленутый по рукам и ногам кожаными ремешками, валялся рядом на полу и тоненько похрапывал. Его, видать, еще лучше приложили по маковке. Капитан попытался подняться с пола, залитого липкой жижей, или хотя бы пошевелить руками — но не смог: его руки и ноги тоже были стянуты ремешками.
— Да, командир у Ру-Бьек в брюхе, вкушает сласти, — согласился стражник, который аккуратно вешал голову твари на место.
— А кто теперь за командира? — Спросил первый стражник. Перевернувшись на спину, Капитан смог его увидеть: здоровенный лысый детина почти безо всяких усилий вытащил из стены застрявший там меч-телефон.
— Ты командуй, Бородыня, — ответил второй.
Остальные стражники, рассевшиеся на столах и уцелевших табуретах, одобрительно загалдели. Детина кивнул. Имя Бородыня подходило ему так себе: не только на голове, но и на всем лице Бородыни не росло ни единого волоса. Даже бровей не было.
Аккуратно завернув меч в мешковину, Бородыня махнул лапой в сторону двери:
— Значит, меч я понесу. Азальд и Старослав тащат этих субчиков. Грольп, ты что-то криво повесил… Ну и уродина! Не понимаю, с чего князь…
— На себя посмотри, почтеннейший, — весело ответила зубастая голова, — ты, право, напоминаешь мне один предмет мужской гордости.
— Прошу прощения, — осклабился Бородыня и обернулся к стражникам, — Азальд, Старослав, взяли, понесли!
Один из выбранных Бородыней стражников, видно, все еще ничего не слышал после выстрела глушака. Бородыне пришлось показать небольшую пантомиму: взвалить себе на голову несуществующий груз, а потом пошевелить опущенными вниз двумя пальцами. Оглохший стражник нахмурился, но Бородыня пресек возражения, показав ребром ладони, как перерезают горло.
Глухой стражник снял шлем и, подхватив Капитана, взвалил его себе на голову. Острая макушка стражника больно упиралась под ребра, но Капитан решил не выпендриваться. Второй стражник точно так же взвалил на себя сопящего Боцмана — тому было хоть бы хны, он только сладко пожевал губами.