Барабашки против Вельзевула

Абердин Александр М.

По лицу феи Фаины побежали слёзы и она дрожащим голосом буквально простонала:

— Что я наделала… Девочки, что же нам теперь делать? Но я ведь сделала это не нарочно и не из-за какого-то влечения. У меня на сердце не было ничего, кроме радости и гордости.

Фея Наташка вздохнула и с горечью сказала:

— Фаиночка, это у тебя то сердце, что здесь — Она постучала себя по груди — Ничего не почувствовало, но ведь у каждой феи помимо него всё равно остаётся ещё кое-что между ног и хотя это не сердце, оно тоже порой трепещет ничуть не хуже и тут одним только корвалолом не отделаешься, приходится пить водку. Да, девчонки, похоже, что мы оказались в глубокой заднице.

Барби широко и радостно улыбнулась и жестом поманила к себе фею Фаину. Та быстро вскочила шмыгая носом и подошла к ней и тогда фея Барби

совершило нечто совсем уж недопустимое. Она посадила Фаину к себе на колени и когда остальные четыре феи были готовы разразиться возмущёнными криками, если и вовсе не грубой бранью, а от них можно было услышать в пылу схватки такое, что даже у демонов уши в трубочку сворачивались, но она сделала рукой властный жест и сказала:

— Фаиночка, девочка моя, настало время, чтобы ты передала свою волшебную палочку какой-нибудь другой фее, а сама перешла из любителей в профессионалы. Ты, можно сказать, уже не фея, ведь ты пообещала свою любовь паладину. Да, и Муса теперь уже не истинный паладин, а влюблённый принц, но ты ещё можешь сохранить свою боевую септурму и даже более того, сделать её и все боевые септурмы, которые питает наш общий источник магической силы, ещё сильнее. Ты согласна пойти на это ради Горцев и своего абрека с талантами Лонгфелло, и нас всех, наконец, кто тебя так любит?

— Да, конечно! — Громко воскликнула фея Фаина, но тут же поникла и рыдая сказала — Но уже ничего же нельзя исправить.

Самая юная, из всех собравшихся в этой комнате без окон фей — Барби, прижала к себе плачущую девушку и радостно засмеявшись, гладя её по вздрагивающим плечам воскликнула:

— Это что ещё за глупости? Нет, девчонки, каждая фея рано или поздно пройдёт через это. Быть феей вовсе не проклятье и не напасть. Теперь наша Фаиночка должна просто стать королевой, выйдя замуж за своего принца Мусу, но на это они должны получить согласие у второго паладина феи Фаины, Олеся, и тот должен поклясться им обоим в своей верности, но и эта клятва не навсегда. Когда наступит его время и он встретит свою принцессу, а это не обязательно должна быть фея, то он должен будет воспитать и привести в септурму Горцы юного паладина себе на смену. Кстати септурма вовсе не обязательно должна быть боевой. Теперь Горцы, если они этого захотят, могут построить себе рыцарский замок, поселиться в нём всей септурмой, пригласить в него жить других магов и тогда Муса и Фаина будут королём и королевой крохотного магического королевства, стоящего на небольшом лугу. Правда, и это ещё не факт, ведь они запросто смогут сделать своё королевство Призрачным и тогда этот лужок увеличится хоть в сто тысяч раз и станет очень даже большим.

— Ой, Барби, а ты не врёшь? — Изумлённо выдохнула Синичка и её глаза наполнились слезами — Если всё, что ты говоришь, действительно правда, тогда и я смогу выйти замуж за своего Гошку? — Увидев сердитые взгляды подруг, Синичка тут же сердито прикрикнула — Ша, девочки! Это произойдёт не завтра и даже не через два года, а позднее. Фея Синичка ещё не выполнила свой личный план по уничтожению нечисти, да, и не так уж много на счету у Гопников действительно серьёзных побед.

Фея-хулиганка Наташка, закурив длинную сигарету, спалила её в две затяжки и хрипловатым голосом попросила:

— Барби, ну-ка расскажи нам, откуда это тебе известно?

Не такая уж и могучая на вид фея в латексе, лёгким движением перебросила фею Фаину с рук на соседнее кресло, куда та плюхнулась с весёлым смехом облегчения, загадочно заулыбалась, покивала головой и ответила:

— Девчонки, вы мне не поверите. Всё из того же детского сна, в котором мне приснилась моя септурма. Я уже тогда знала, что каждая фея рано или поздно станет принцессой потому, что один из паладинов станет для неё принцем и она отдаст ему не только сердце, но и всё остальное. Сделать это очень легко. Сейчас вся септурма феи Фаины встанет в круг братства и любви и она скажет всем, что её сердце принадлежит Мусе и попросит Олеся обвенчать их. Вот и весь ритуал. После этого они станут королём и королевой и круг святости снова можно будет сомкнуть очень легко, но он станет от этого ещё мощнее, ведь это будет королевский круг святости. Ну, что, девочки, пошли в наш парадный зал и покончим с этой бедой, пока наши паладины не начали поливать свои угли бензином?

У Барабашек

была очень хорошая база, капитальная, с отличным рыцарским парадным залом под самой крышей, в котором можно было принять гостей. Там, не одеваясь по такому случаю в какие-нибудь парадные одежды, они и провели обряд бракосочетания принца Мусы и принцессы Фаины, но сначала фея Барби рассказала всем о своём детском сне, первая часть которого и свела их всех вместе, а теперь настала пора попробовать на вкус, что такое вторая его часть. После этого бывшая фея Фаина сказала Горцам, что её сердце принадлежит Мусе и упав на колени перед своим вторым паладином, попросила отдать ей его брата в мужья, благословить их брак и, заодно, обвенчать их так, как тот сочтёт это нужным. Олесь широко заулыбался и сделал всё не сходя с места. Помимо того, что этот гуцул был прекрасный паладин, великолепный рыцарь и хороший друг, он был ещё и маг преизрядный, а потому под сводами рыцарского зала тут же заиграл свадебный вальс Мендельсона и Олесь, как заправский священник за каких-то четверть часа повенчал новобрачных. В тот же самый момент в одной из самых глубоких пропастей ада, там где стоял замок Асмодея, раздался дикий рёв. У великого Князя Тьмы случился очередной крупный облом на Земле.

После этого он сотворил большую бутыль шампанского и все выпили за здоровье новобрачных. Всё было бы ничего, но Белый, который на скорую руку произвёл какие-то магические расчёты, тут же испортил настроение как Мусе, так и Фаине, заявив им о том, что, во-первых, теперь им в течении месяца запрещается прикасаться друг к другу, а во-вторых, в этот же срок бывшая фея, если она действительно хочет стать королевой, должна вручить свою волшебную палочку юной фее и та должна прийти к ней на смену. Естественно, не в септурме Горцы, а в своей собственной. Никто не счёл эти дополнительные требования слишком уж суровыми. Покойник, поздравляя новобрачных, и, вручая им свой свадебный подарок в небольшой агатовой шкатулке, широко улыбаясь, сказал Олесю:

— Брат, ежели надумаешь когда жениться, не спеши искать парнишку себе на замену. Я с великой радостью стану горцем.

Гуцул кивнул головой и ответил:

— Вообще-то я и в ближайшие сто лет точно не женюсь, Покойник. Я уже был трижды женат в своих прежних жизнях и все три раза неудачно. Мне ни разу не удалось дожить даже до тридцати лет и всё из-за своих жен, но ты знаешь, братко, уже завтра ты сможешь стать горцем. Есть у меня на примете одна девчушка. Ей недавно аккурат семнадцать лет стукнуло, так вот она очень мечтает стать феей и сейчас, как раз ищет себе паладинов. Сам понимаешь, раз уж я услышал от тебя эти слова, то мне было бы грех не воспользоваться такой возможностью, но самое главное, это ведь будет наша дочерняя септурма и тогда у Горцев у первых появится бисептурма. — Повернувшись к своей бывшей фее, он спросил её — Что ты скажешь на это, моя королева?

Та смущённо ответила:

— Олесь, всё будет так, как скажет мой король. — После чего посмотрела на Муссу и строго добавила — А он скажет так, как я его об этом попрошу. Так ведь, дорогой? Ты согласен, чтобы моим левым паладином стал отныне Покойник, а не Олесь?

Муса, не смея прикоснуться к Фаине, встал на одно колено, склонился, поцеловал губами краешек её рукава и ответил:

— Да будет так, мой королева.

Никто даже и не подумал смеяться над тем, что король Муса перепутал падежи от волнения. Паладины вскинул вверх свои мечи и поддержали его дружными криками. После этого они снова спустились в подвал и продолжили подготовку к ночной схватке. На этот раз у них всё получалось настолько замечательно и слаженно, что фея Барби уже через полчаса крикнула:

— Всё, ребята! Хватит, пошли наверх, ужинать пора.

Они поднялись наверх как раз в тот момент, когда Селект Примас вместе с Астором и Магнусом подошли к дверям заведения Маштрураила, а поскольку никто не выбежал им навстречу и не пал ниц перед их величием, то он чуть шевельнул бровью и тяжелые стальные двери мигом исчезли во вспышке чёрного мрака. Однако, три демона не стали входить внутрь, а повернулись лицом к карлику с котом на руках и двум преображенным кикиморам, стали ждать, когда они поднимутся по ступеням, после чего уже всемером они стали ждать самых рослых демонов и к тому времени, когда тем подошли ко входу, из «Парадиза» высунул нос Маштрураил и простершись ниц, слабо пискнул: