Бард 8
Шрифт:
Пока мы поднимались по качающемуся трапу, меня поддерживали летящая рядом Уна и спокойная как камень Зина. Если бы не выпитый алкоголь, забраться в дирижабль я бы точно не смог. Плюнул бы и никуда нахрен не полетел — слишком стремно, любое неосторожное движение и привет земля. Но, как говорится, пьяному море по колено, так что девушкам удалось буквально втащить меня в кабину — я не сопротивлялся, но и не помогал. И только после нас на посадку допустили остальных пассажиров. Интересно, сколько все же Ржевский отвалил за наши билеты? Экипаж кланялся нам столь подобострастно, словно я был императором, а не обычным князем.
Мой номер занимал
Об обстановке можно было сказать в двух словах — дорого и богато. Тут не поспоришь. Мягкие кресла, журнальные столики, шкафы-бары с весьма приличным (на мой неискушенный взгляд, конечно) алкоголем. Позолоченные ручки, пушистые ковры на полу, белые накрахмаленные скатерти и простыни… В общем, чувствовалось, что здесь на пассажирах не экономят. Добавьте еще четырех слуг, одетых в украшенные серебряными нитями камзолы, которые выстроились перед номером, почти пожирая меня глазами, ожидая, судя по всему, приказаний или чаевых. Как выяснилось, все-таки приказаний, как любезно сообщил зашедший познакомиться и уточнить, все ли мне понравилось, капитан чуда местной воздухоплавательной инженерной мысли, Александр Островский. Что символично, выглядел он как классический киношный капитан с окладистой бородой, словно сошедший с палубы какого-нибудь «Титаника». Тьфу. Чихня в голову лезет какая-то. Не нужно нам никаких летающих айсбергов.
В общем, Островский оказался приятным собеседником, пригласил заглядывать к нему в каюту на рюмку чая и, понятное дело, получил ответное приглашение от меня. Рассказал, что у него в экипаже имеется четверо дипломированных магов, которые, как я понял, выполняли роль своеобразных магических двигателей. Также заверил, что ничего с нами не может случиться из-за продуманной системы безопасности, а на случай непредвиденных ситуаций воздушный лайнер укомплектован артефактными силовыми парашютами. Последнее известие меня совершенно не порадовало, но вариантов все равно нет.
По словам капитана полет проходил на высоте семьсот-тысяча метров, и херачить с такой высоты на парашюте, пусть даже магическом, удовольствие сильно ниже среднего. Хотя у меня имелся личный парашют по имени Уна. Но опять же следовало учитывать, что под нами будет не мать сыра земля, а целый атлантический океан. Островский поспешил меня успокоить, что на дирижабле имелись еще и небольшие парусные лодки. Ветер маги могут создать легко, мол, за свою жизнь я могу не беспокоиться. Не особо он, конечно, меня убедил, ну да ладно. Расстались мы с ним практически друзьями.
Само собой имели у нас и иллюминаторы, хотя им больше подошло бы панорамные окна. Их еще и открыть можно было почти наполовину! Спасибо хоть занавески имелись — я сразу же после взлета приказал их задернуть и запретил открывать без моей команды под угрозой страшного наказания. Нет, не плетки, а полноценного отлучения от тела. Ну его на фиг такие аттракционы.
Выяснилось, что одно из окон представляло собой дверь, ведущую на небольшую
Кстати, Марфа (А я не сказал? Такого повара оставлять без дела в Академии кощунство. Да и она сама настойчиво просилась отправиться со мной) быстро нашла язык с капитаном, и один из слуг вызвался проводить ее на местную кухню, находящуюся на носу судна.
Через полчаса «Александр II Великий» наконец отправился в путешествие. Взлет мы с Муррой (которая, как выяснилось, тоже не любила высоту) наблюдали из окон, остальные девушки вышли на площадку полюбоваться видом. Следовало отдать должное местному дирижаблю, двигался он плавно и медленно, пока не набрал необходимую высоту. И там уже ускорился. А я все-таки рискнул присоединиться к стоявшим на площадке девушкам. И действительно, если не подходить к перилам, за которыми легонько гудела прозрачная поверхность магического щита, и не смотреть вниз, вид открывался очень красивый, а голова почти не кружилась.
Тем не менее, немного полюбовавшись на небо с облаками, я все-таки ретировался на мягкие подушки дивана. Ко мне тут же присоединилась Мурра. Кошкодевочка откровенно скучала вдали от полюбившихся ей лесов и полей Нижнего Новгорода. Пока остальные девушки гарема бурно обсуждали предстоящее путешествие, мы незаметно переместились на кровать. Новенький матрас без единого звука принял наши обнаженные тела (когда кошечка пускает в ход когти, одежда быстро приходит в негодность), а балдахин скрыл нас от посторонних. Хватились нас лишь через несколько оргазмов, хотя Зина все это время приглядывала за мной краем глаза. Остальные девушки резонно возмутились и присоединились к нам… в общем, время до вечера пролетело незаметно.
В результате, довольный и расслабленный, я еще раз выбрался на открытую площадку. Вышколенные слуги вытащили на нее несколько кресел, и я, откинувшись в одном из них, любовался звездным небом. По правую руку Ира, по левую Зина… а Уна, видимо, решила совместить полезное с приятным, пристроилась между ног… Я нисколько не возражал, наслаждаясь свежим воздухом с еле заметным морским запахом. Мы уже достигли океана, и сейчас там, внизу, раскинулась безбрежная водная гладь.
Стараниями верного фамильяра мной овладела блаженная нега и дремота теплым покрывалом окутала тело… и тут в нашу каюту постучался слуга. Меня приглашал к себе капитан. Не совсем вовремя, но почему нет. Мне Островский понравился. Несмотря на то, что верхняя палуба была закрыта для обычных пассажиров, чьи каюты располагались ниже, без сопровождения заботливые девушки меня не отпустили.
Со мной отправились Зина, Диана и Мурра, причем у каждой был отдельный магофон. Жил Александр Островский на моем этаже, только в хвостовой части дирижабля. Там, как я понял, обитала вся команда в количестве десяти человек. А вот обслуживающий персонал — десятки официантов, поваров, уборщиц и тому подобное — поселили внизу, среди кают третьего класса. Уна сразу доложила, что на борту семьдесят пассажиров, из которых только я и старушенция Бестужева-Рюмина не относились к третьему классу. Бабка заняла апартаменты этажом ниже, куда скромнее и меньше.