Бархатистые прикосновения
Шрифт:
Она почувствовала запах его пота и сока, выделившегося из пениса. Он дотронулся до ее сосков. Она шумно втянула носом воздух, приготовившись к совокуплению. Но Синклер убрал руку и затаился. У Карен побежали мурашки по коже. Откуда-то потянуло сквозняком, отчетливо запахло ладаном. Неужели Синклер ушел и оставил ее одну умирать с голоду? Ее ведь могут до смерти закусать здесь клопы и мухи! Комары высосут из нее всю кровь! Живо представив, какие еще муки ей предстоит вынести, прежде чем она испустит дух, Карен вспотела. Внезапно она услышала шуршание и почувствовала, как что-то гладкое легло ей на живот, нечто похожее на замшу. Когда-то у нее была
Сейчас же кто-то поглаживал рукой в замшевой перчатке ее живот, лобок и промежность. Но едва лишь она завертела бедрами, норовя подставить клитор под пальцы, как прикосновения прекратились. Карен отчаянно застонала.
Утешением ей стал поцелуй в сосок. Чьи-то губы принялись ласкать его, посасывать, пощипывать, пожевывать, покусывать. Но ласк требовали уже не столько ее груди, сколько половые органы. Клитор окончательно взбесился и требовал утешения. Однако ее невидимый истязатель не прикасался к нему. Привязанная к стойкам кровати, Карен не могла себе помочь и впала в отчаяние. Гнев и раздражение перерастали в ненависть к мучителю, она готова была укусить его. Прелюдия к совокуплению чересчур затянулась и уже не доставляла ей удовольствия.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я отвязал тебя? — издевательским тоном спросил Синклер.
Она подумала, что если он это сделает, ему конец, и ответила, стиснув зубы:
— Нет!
— Умница!
В следующий миг Карен почувствовала, как к ее промежности прикоснулся холодный металл. Это был кинжал! Кожа Карен покрылась мурашками. Острие ножа дотронулось до пупка, потом — до груди.
— Я хочу на горшок, — пропищала она жалобным голоском.
— Мочись на постель! — холодно сказал Синклер. — Я с удовольствием на тебя полюбуюсь.
Карен застонала от отчаяния. Что же он за человек? Сколько женщин уже побывали в таком жалком положении, как она?
Холодная сталь клинка пробудила в ней не только ужас, но и нездоровое возбуждение. Сердце бешено заколотилось в груди, ей действительно захотелось облегчить мочевой пузырь. Но мочиться под себя на глазах у брата маркиза она не смела. Он вновь дотронулся до нее кинжалом. Промежность Карен непроизвольно сжалась. Но тут Синклер дотронулся до нее замшей, и Карен расслабилась. Медленно и нежно Синклер погладил ее пальцы, икры, колени и бедра, раздвинул наружные половые губы и стал легонько теребить клитор, вытянувшийся по стойке «смирно».
Дыхание Карен участилось, кожа покраснела. Клитор готов был треснуть, для этого хватило бы одного сильного нажима. Но Синклер убрал руку, и накативший было оргазм отхлынул. Что-то твердое и резиновое уперлось в срамные губы. Карен судорожно вздохнула — и вибратор проскользнул во влагалище. Оно немедленно сжалось. Конец искусственного пениса уперся в шейку матки, Карен охнула.
Синклер вытянул игрушку из влагалища, выдержал паузу и снова вогнал туда фаллос, слегка поворачивая его во время обратного движения. Затем он раздвинул ее ягодицы и засадил вибратор в задний проход. Карен взвизгнула и заскрипела зубами, слезы брызнули у нее из глаз. К таким острым ощущениям она не была готова. Продолжая работать вибратором, Синклер стал теребить другой рукой ее соски. Карен задергалась и закричала:
— Еще! Еще! Сильнее! Засади в меня свой член!
— Ах, какие мы, оказывается, горячие! — воскликнул Синклер, и она ощутила лобком его жаркое дыхание.
Синклер лизнул клитор, бесстыдно выглядывающий из срамных губ, и начал его сосать, чавкая от удовольствия. В этот момент ее наконец-то охватил оргазм. Она взвизгнула, дернулась несколько раз и непроизвольно испустила тугую струю мочи ему в рот.
— Вот это да! — удовлетворенно прохрипел он. — Вот это завод!
Он навалился на Карен и бесцеремонно всадил в ее взмыленное лоно свой стальной член, сорвав с ее глаз повязку, а она увидела, как входит в нее его громадный причиндал, как ожесточенно работает Синклер торсом, вгоняя пенис все глубже и глубже во влагалище. Наконец он кончил и распластался на ней в изнеможении, уткнувшись лицом в ее волосы и тяжело дыша ей в ухо.
— Теперь Мэллори не сможет похвастаться, что овладел» тобой первым, — прошептал он, переводя дух.
— Это имеет какое-то значение? — сонно спросила Карен.
— Мне доставляет особый кайф время от времени утирать ему нос, — сказал Синклер.
— И поэтому ты трахнул его жену?
Синклер замер, помолчал и спросил:
— Откуда ты знаешь?
— Это не важно. Однако это было? Ты гордишься этим?
— Да будет тебе известно, почтенная леди Бернет сама редкая стерва. Она так похотлива, что готова отдаться первому встречному. Но Мэллори взбесился, узнав, что она изменила ему со мной. Он разыграл роль разъяренного мужа. Я не жалею о своем поступке. Не нужно было ему жениться на подлой потаскухе.
— Хорошо, оставим это. Но почему ты думаешь, что он увлечен мной? Ему, как мне кажется, на меня наплевать.
Карен свернулась калачиком, млея от ласковых прикосновений рук Синклера к ее грудям и думая о том, что со временем она могла бы и полюбить этого негодяя.
— Поверь, Карен, Мэллори только притворяется, что ты ему безразлична, — услышала она, засыпая. — На самом деле он увлечен тобой. И он обязательно тебя добьется, рано или поздно. Я лишь подпортил ему удовольствие, но его это не остановит.
Небо на востоке побагровело, потом стало темно-лимонного цвета и наконец прояснилось окончательно, если не принимать в расчет золотистые облака, скользившие, словно острова, по его бескрайним просторам. Густой туман завис у подножия лесистых холмов, украсив своими хлопьями расселины. Лес наполнился птичьим гомоном, в траве деловито загудели шмели.
Карен с наслаждением вдохнула утренний воздух, особенно чистый после грозы. Капли сверкали на листьях, словно алмазы, мокрая земля охлаждала горячие босые ступни. Она зажмурилась, наслаждаясь чудесным моментом, подняла руки и стала делать специальную гимнастику, которой обучил ее Кан, инструктор по карате. Она мысленно слилась с рассветом, впитала в себя силу земли, растворилась в чистом воздухе. Движения ее были плавны и грациозны, в новом белом спортивном костюме она походила на лебедя. Дух ее воспарил над деревьями и унесся за облака, в иное измерение.
Постепенно Карен вернулась в реальность и снова ощутила упругую траву, увидела благоухающие цветы, почувствовала себя частицей земной красоты. Упражнения обострили ее ощущения, влили в нее свежие силы, наполнили радостью ее молодое тело. Она почувствовала себя готовой к новым приключениям.
После разминки Карен решила потренироваться в гимнастическом зале, хорошенько поколотить ногами и руками по груше и специальному столбу. В следующем году она собиралась принять участие в соревнованиях в Лондоне, и ей надлежало поддерживать хорошую форму. Синклер обещал, что найдет ей спарринг-партнера, но пока ей приходилось тренироваться самостоятельно.