Бархатная смерть
Шрифт:
– Привет, Надин! Что тебя сюда привело? Личные мотивы или профессиональные? – спросила Ева, подойдя к ним.
– Как и у вас, копов, у нас, репортеров, это всегда и то, и другое. Но здесь преобладают личные. Он мне нравился, очень, очень нравился. И Бен тоже. – Надин повернулась к двери и рассеянно поправила безупречную прическу, провожая взглядом удаляющуюся Аву. – Я как раз говорила с Беном, когда он вышел подышать, и тут появился Рорк и сказал, что его зовут. Бедная Ава, она выглядит такой потерянной.
– Не волнуйся за нее, она прекрасно знает, что делает.
Глаза Надин вспыхнули и прищурились.
– Что я слышу? Ты же на самом деле не думаешь… – Она буквально заставила себя умолкнуть, отпила вино из бокала, который держала в руке. – Тут слишком много лишних ушей. Может, выйдем на улицу?
– Я пока не готова к интервью один на один.
– Пибоди меня приятно удивила, – как ни в чем не бывало продолжала Надин. – Если происходит именно то, о чем я сейчас подумала, она ни словом, ни намеком ничего не выдала. И еще говорите, что вы мои друзья.
– Сперва ты будь другом, нарой старых интервью, помнишь, ты мне о них говорила? Найди их и перешли мне.
– Ладно, допустим, я это сделаю. И что мне за это будет?
– А тогда и посмотрим.
– Слушай, Даллас…
– У меня еще не было случая сказать, – вмешался Рорк, – как меня потрясла твоя беседа с Пибоди вчера вечером. Ты вытащила из нее все лучшее, причем без всяких усилий.
– Да вы прямо сговорились, – возмутилась Надин, с обидой глядя на них обоих. – Я вас ненавижу.
– Добудь мне эти интервью, Надин, и тогда я дам тебе, что смогу. Когда смогу. Ну а пока я сыта по горло этим местом, так что… О господи, это жена Тиббла, разрази ее гром.
«Я еще не готова», – вот была единственная мысль, промелькнувшая в голове у Евы, когда высокая, тонкая, как хлыст, женщина решительно направилась к ней. Безжалостно остриженные волосы цвета гречишного меда оттеняли сильное, невероятно красивое лицо цвета хорошо настоянного ирландского чая, которым Рорк время от времени любил себя побаловать. До Евы доходили слухи о том, что Карла Блейз Тиббл некогда зарабатывала на жизнь с огромным успехом – в качестве манекенщицы. Если она ходила по подиуму с таким же задором и блеском, с каким сейчас пересекала траурный зал, решила Ева, с ней было трудно соперничать.
– Лейтенант. – У нее был хрипловатый, но музыкальный голос и золотистые глаза тигрицы.
– Мэм.
– Мисс Ферст, Рорк. Вы нас не извините на одну минутку? Мне нужно переговорить с лейтенантом с глазу на глаз.
Это был скорее недвусмысленный приказ, чем вежливая просьба. Карла просто повернулась, и люди расступились перед ней, как Красное море перед Моисеем, когда она направилась к двери.
– Мужайся. – Легкая насмешка прозвучала в голосе Рорка. Ободряющим жестом он легонько сжал ее плечо.
– Ну почему они обзавелись женами? Зачем копам вообще жениться? Я вернусь через минутку.
Делать было нечего, пришлось последовать за Карлой на лоджию третьего этажа.
Как только они остались одни, Карла повернулась к Еве.
– Как ведущий следователь по еще не закрытому делу об убийстве, вы считаете для себя возможным беседовать с репортером во время панихиды по убитому?
– Прошу прощения, мэм, но Надин Ферст – мой близкий друг.
– Дружба тут ни при чем. Вы должны помнить о своем положении.
«Да пошла ты», – мысленно выругалась Ева.
– Я не забываю о своем положении, как, впрочем, и вы о своем. Как жена шефа полиции, вы считаете для себя возможным прийти на панихиду по жертве еще не закрытого дела об убийстве, да еще и разговаривать с лицами, возможно фигурирующими в списке подозреваемых?
Ярость полыхнула в красивых «тигриных» глазах Карлы Тиббл. Но она быстро взяла себя в руки.
– Да, тут вы правы. Меня это страшно раздражает, но вы правы.
– Смею вас заверить, я не обсуждала детали расследования ни с Надин Ферст, ни с каким-либо другим представителем прессы.
– Пока, – скептически заметила миссис Тиббл.
– Надин – полезный источник информации, и как ведущий следователь я имею право прибегнуть к этому источнику. А поскольку Надин не принадлежит к числу слабых противников, я могу – по своему усмотрению – предложить ей определенную информацию в обмен на ее информацию.
– Грязь за грязь.
– Если это полезная грязь, да, мэм.
– Прекратите называть меня «мэм»! Я вам кто – учительница начальной школы? – Карла оперлась на перила. – Я была расстроена, а когда увидела, как вы душевно общаетесь с Надин Ферст, меня буквально взорвало.
– Я бы душевно пообщалась с Джеком Потрошителем, если бы это пошло на пользу расследованию. Мне надо делать мою работу. Я понимаю, что вас все это расстраивает. Муж вашей подруги был убит. Вы должны понимать, что арест убийцы и выстраивание судебного дела против него – это моя главная задача.
– А я уже дважды сунула нос, куда не просят. – Карла оторвала руки от перил и вскинула их жестом, который Ева поняла как предложение перемирия. – Обычно мне такое не свойственно.
– Да, обычно вам такое не свойственно.
– Мы с Авой дружны. Мы вместе работали над несколькими проектами, я восхищаюсь ее энергией, ее творческой жилкой. Мне очень нравился Томми Эндерс. Он был очень щедрым, спокойным, непритязательным человеком, поэтому мне так трудно примириться с тем, что его убили. И обстоятельства смерти, и то, что об этом говорят по телевизору, – это просто возмутительно! Как жена человека, занимающего видное положение, и просто как друг, я симпатизирую Аве. – Карла снова отвернулась. – И как жена человека, занимающего видное положение, вы тоже должны ей сочувствовать.