Бархатная смерть
Шрифт:
– Хладнокровная сучка.
– И очень неглупая. Мужа подобным образом убирать нельзя, даже ничего отдаленно похожего быть не должно, а не то люди начнут коситься именно на тебя. Нет, на этот раз не просто несчастный случай в доме, это было бы подозрительно. Слишком много домашних несчастий в семействе Эндерсов. Жаль, что я не могу повесить на нее съеденную акулой сестру Томми.
– Стало быть, она переключилась на убийство, – подытожила Пибоди. – Сочное скандальное убийство, привлекающее прессу и свет прожекторов. Кто вспомнит о несчастном случае
– Это должно было выглядеть как садо-мазо, зашедшее слишком далеко, – строго напомнила Ева. – Формально это тоже несчастный случай, но ты права: это сочный, скандальный, грязный несчастный случай. Партнерша вошла в раж, не остановилась, когда еще можно было. Как бы то ни было, Аве это на руку. Все выглядит так, будто Эндерс сам виноват в своей смерти. На этот раз в доме никого, хозяйка за тысячу миль от него, отдыхает с подругами. Мне нужно… Эй, а ты зачем пришла?
– Ой, я и забыла… со всеми этими твоими версиями… Позвонили наши коллеги из Бронкса. Они с удовольствием пообедали в ресторане. Взяли спагетти под соусом болонез и блинчики маникотти. Оба бросали грозные взгляды на Петрелли через кухонный прилавок. Она бросила работу и ушла посреди смены. Официантка сказала им, что Петрелли запорола два заказа, а потом сказала хозяину, что заболевает. Они с радостью отправятся туда и завтра. Собираются попробовать фаршированные баклажаны и лазанью.
– На какие жертвы идут полицейские! – усмехнулась Ева. – Я думаю, это не понадобится. Пусть будут наготове, мне пока надо просмотреть данные по старику, написать отчет, привести в порядок свои заметки, отправить их Мире. Мне нужно знать ее мнение. И еще я должна перечитать то, что мне прислала Надин, отыскать куколку Реджинальда Эндерса и других гостей, всех их допросить по новой. Потом… Знаешь, Пибоди, было гораздо проще, когда ты была моей помощницей, тогда я могла свалить на тебя всю черную работу.
– Да ну тебя, – обиделась Пибоди. – Ты и сейчас всю черную работу валишь на меня.
– Это не одно и то же. Погоди минутку, погоди! – Ева вскочила с кресла. – У всех на свете есть помощники, секретари, персональные ассистенты.
– Кроме тебя.
– И Авы. Где секретарь Авы? Изучи отчеты и данные по смерти Реджинальда Эндерса, изложи соображения по нашей новой теории – все, что мы только что обсудили. Просмотри список гостей в доме, начинай их обзванивать и договариваться о встрече.
– Но я же не делаю черную работу, – проворчала Пибоди.
– Свободна! – Ева потянулась к телефону и позвонила Леопольду Уолшу.
– Кто у Авы Эндерс работает секретарем или персональным ассистентом? – спросила она. – У меня нет таких сведений.
– Потому что у нее нет помощников. Официально нет, – добавил он. – Если бы у Авы были секретари или ассистенты, ей пришлось бы платить им зарплату и премии из своего кармана.
Нет, Ава, как ее представляла Ева, не стала бы платить из своего кармана.
– Вы хотите меня уверить, что она делала всю нудную подготовительную работу сама? Сама обзванивала всех и читала все файлы?
– Нет, в этом я не собираюсь вас уверять. Она загружала работой добровольцев и штатный персонал. Просила о небольших одолжениях. Она использовала некоторых матерей, участниц программ, уверяла, что это вселяет в них гордость и повышает их шансы получить достойную работу. Она им никогда не платила. Подарки делала время от времени. – Уолш криво усмехнулся. – Она любит делать подарки.
– У вас есть имена тех, к кому она обращалась?
– Никакого официального списка не существует. Все делается неформально, как я уже сказал. Но я, пожалуй, смог бы представить вам примерный список этих людей. Только мне придется навести кое-какие справки, я не в курсе того, кто конкретно и что для нее делал.
– Буду вам очень признательна.
– Лейтенант, я знаю, к вам приходил Бен Форрест. Я прошу прощения. Мне не следовало ничего ему говорить, хотя вы сказали…
– Ничего страшного, – остановила его Ева. – Никаких проблем.
– У меня это в печенках сидит, вот все, что я могу сказать. Не могу спокойно смотреть, как она транжирит фонды. Кто делает нудную подготовительную работу? Теперь-то она уж точно все это свалит на Бена. Она… – Уолш оборвал себя на полуслове. – Это все еще сидит у меня в печенках. Попробую подготовить для вас список.
– Спасибо.
Ева поставила бы любую сумму на то, что имя Бебе Петрелли непременно окажется в этом списке. Она могла бы…
– Что? – рявкнула Ева, когда подал голос ее внутренний телефон.
– Даллас, угадай, кто к нам пришел?
– Лучше ты угадай, сколько времени мне понадобится, чтобы завязать твой язык двойным узлом?
– Господи… – Пибоди поспешила спрятать язык за зубами. – Бебе Петрелли. Злющая как черт.
– Отлично. Застолби комнату для допросов и веди ее туда.
Ева оттолкнулась ногами в своем кресле на колесиках – пусть злющая Бебе немного поварится в собственном соку! – и посмотрела на доску.
– Ну что, Ава, трещина-то расширяется. Чувствуешь? Чувствуешь, как земля трескается и крошится под твоими шикарными и стильными туфельками? Я жду не дождусь, хочу поглядеть, как ты провалишься в эту трещину. Сама не понимаю, почему я так этого жду, но факт остается фактом. В конце концов, имею я право получить удовольствие от жизни?
Ева просидела так еще десять минут, после чего отправилась в комнату для допросов, чтобы встретиться лицом к лицу с Бебе Петрелли.
– Это преследование. Это моральный террор. Ева пожала плечами и села за стол напротив злющей как черт Бебе Петрелли.
– Вызовите адвоката, подайте жалобу. Но ведь вы не хотите звонить адвокату, правда, Бебе? Вот и не будем тратить время зря. Давайте не будем притворяться. Вы имеете право хранить молчание… – Ева зачитала стандартную формулу, пока Бебе смотрела на нее с открытым ртом.