Бархатная смерть
Шрифт:
– Как ты сама говоришь, ну укуси меня. – Но, похоже, из Бакстера весь пар уже вышел. – Она слабачка, Даллас. Мира, конечно, разработает ее психпортрет и все такое, но все сводится к одному: она слабачка. Слегка пришибленная, страшно уставшая. Серая мышка, если ты меня понимаешь. Вот прямо сейчас, с учетом всего того, что ты нарыла, пытаюсь представить себе, как она входит в тот дом, накачивает Эндерса дурью и вздергивает его в эротическом удушении, и не могу.
– Она тебе нравится. Ты ее жалеешь.
На скулах у Бакстера заиграли желваки
– Мне многие люди нравятся, некоторых я жалею. Но обычно это не мешает мне видеть убийцу у себя под носом.
– Ты принимаешь это близко к сердцу, Бакстер. Для тебя это личное.
– Чертовски верно. – Он в ярости повернулся к Еве. – И не читай мне нотаций насчет объективности, все это фигня! Ты не смогла бы так хорошо делать свое дело, если бы не принимала его близко к сердцу.
Ева дала ему остыть.
– Хочешь сказать, что ты облажался? Что ты все профукал? Не заметил того, что должен был видеть? Прекрасно, мне это нравится. Я мало что так люблю, как сбить спесь с такого вот пожирателя свинины, как ты. Но на этот раз ничего не выйдет. Ты не облажался. Невозможно увидеть то, чего нет, а там этого не было.
– Ты же увидела Аву Эндерс.
– Мне не понравилась ее мерзкая рожа и… Да, признаю, отчасти это было личное. Но я не увидела бы, как это было сделано, если бы ты меня не заколебал с делом Кастера. Так что если хочешь устроить по себе поминки, Бакстер, отложи это на другое время. Вот прямо сейчас нас ждет куча других дел.
– Ну, если мы беремся играть наши привычные роли, то, что нам лучше всего удается, тогда ты будешь исполнять роль плохого следователя.
– А ты будешь следователем, искренне сочувствующим несчастной обездоленной вдовушке.
– Да уж, как же. – Бакстер с шипением втянул в себя воздух. – Чувствую себя одураченным лопухом. Ладно, выбирать потешные колпаки и воздушные шарики для поминок буду как-нибудь в другой раз.
– Главное, торт не забудь. – Ева высмотрела свободное парковочное место неподалеку от дома Сьюзен Кастер. – Она испугается, увидев меня вместо Трухарта. Не обрадуется, что придется ехать в управление. Знай она об этом заранее, может, запаслась бы адвокатом. Придется тебе ее успокаивать. Обычное дело, уточняем детали.
– Сам знаю, как играть хорошего следователя. – Бакстер вылез из машины и подождал Еву на тротуаре. – Давай я начну. Надо ее немного успокоить, пусть думает, что это ты настаиваешь на официальной процедуре, а я сам не рад, что ты вмешиваешься.
– Сама знаю, как играть плохого следователя, – в тон ему ответила Ева.
Это было убогое и жалкое здание – времянка, кое-как собранная после Городских войн из обломков и строительного мусора и вовсе не предназначавшаяся для долгой эксплуатации. Серые бетонные стены, почерневшие от времени и непогоды, были исчерчены безобразными граффити и безграмотно написанными непристойностями.
Они вошли в тесный холодный подъезд и поднялись по заржавленной железной лестнице на третий этаж. Повсюду гуляло гулкое эхо. Эхом отдавались их шаги на ступенях, уличные шумы, звуки, просачивающиеся из-за стен и дверей, мимо которых они проходили.
Вот только первое весеннее тепло так и не проникло сюда, не разогнало застоявшийся холод.
Бакстер занял позицию у дверей и постучал. Из-за двери раздавались звонкие детские голоса и характерные звуки субботних мультфильмов. На Еву эти мультяшки нагоняли страх, но обычные дети им азартно сопереживали и визжали от восторга. Она этого не понимала.
Кто только выдумывает подобные вещи?
Тонкий девчоночий голосок так отчетливо позвал маму, словно дверь в квартиру была бумажной.
Щелкнули замки, дверь, открываясь, заскрипела и проскребла по полу.
Когда-то она была хорошенькой, подумала Ева, впервые глядя на Сьюзен Кастер. Она еще могла бы стать хорошенькой, обеспечь ей кто-нибудь приличное питание, разумный сон и отсутствие стрессов. Но поскольку ничего подобного будущее ей не сулило, Еве пришлось признать, что дни, когда Сьюзен Кастер могла считаться хорошенькой, давно миновали.
Она выглядела измученной, бледной, слишком худой, как будто под кожей у нее не было мяса. Тусклые безжизненные волосы были зачесаны назад, усталое лицо казалось беззащитным. Рядом с ней стоял большеглазый мальчик.
– Детектив Бакстер.
– Миссис Кастер. Привет, Тодд! – Бакстер улыбнулся и сделал вид, что стреляет в мальчика нацеленным на него пальцем.
– Мы смотрим мультики.
– Я так и понял. Привет, Мэйзи.
Девочка была на год или два старше брата. У нее было нежное хорошенькое личико. Такое же, как, наверное, когда-то было у их матери. Она наградила Бакстера благодарной улыбкой.
– Простите. – Сьюзен нервно поправила волосы и, опустив руку, обняла сына за плечи. – Мы сегодня немного не в форме. Я как раз… мыла посуду после завтрака, мне надо везти детей на тренировку. А что… у вас есть… Это не может подождать?
– Боюсь, что не может, миссис Кастер. – Ева оттеснила Бакстера в сторону и чуть ли не кожей почувствовала, как он недовольно нахмурился. – Нам многое нужно выяснить, и это необходимо сделать в управлении.
– В управлении? Но…
– Мне очень жаль, миссис Кастер. – Голос Бакстера был мягок и нежен, как сбитые сливки. – Это мой лейтенант. Поскольку мы не сумели закрыть дело вашего мужа должным образом в отведенные сроки, лейтенант Даллас настаивает на некоторых процедурных вопросах.
– В управлении, – строго добавила Ева.
– Но мои дети… Я не…
– Лейтенант, прошу вас, – вмешался Бакстер и придвинулся ближе к Сьюзен. – Я могу договориться, чтобы ваших детей отвезли на тренировку, или вы можете взять их с собой, а мы позаботимся, чтобы за ними присмотрели, пока мы не закончим наше дело. Выбирайте, что вы предпочитаете.
– Я не знаю. Я…
– Я не могу пропустить тренировку. – Позабыв о мультфильмах, Мэйзи запрыгала на месте. – Я просто не могу! Мама, ну пожалуйста!