Барон Гаремский
Шрифт:
— И что это тебе даст? — спросил я, лихорадочно ища выход из ситуации, но не находил. Вляпался я по самое не балуй.
— Могущество!
— А зачем тебе могущество?
— Как зачем? — аж поперхнулся странным вопросом жрец и вдруг подзавис, даже замер на месте, взгляд замутился.
Оно и понятно, потому как похоже сам не знал для чего копит могущество. Ну как же, могущество! Как манит это определение само по себе! Чем его больше тем лучше!!! Но могущество ради могущества, это все равно, что копить деньги ради денег. Самая большая из возможных
Потому такие богачи тупо тратят их на шлюх в куршавелях удовлетворяя низменные желания, потому как заработать или что вернее — украсть бабки ума хватило, а вот как ими распорядиться фантазия уже отказывает. Вот и начинают всякой дурью маяться, клубы там футбольные покупают, яхты строят да побольше чем у соперника… честное слово, как дети малые пиписьками мерятся.
— Вот-вот, что ты с этим могуществом собрался делать? — продолжал я давить.
Только что радостное, просветленное лицо жреца пасмурнело. Ну действительно если подумать, то для чего оно нужно, могущество это? Без какого-либо созидательного процесса, оно просто бессмысленно. А что могут созидать такие вот моральные уроды? На ум приходят только подвалы ужаса с истязаемыми людьми, а никак не светлое, чистое, доброе…
Что ж, вывести противника из себя, тоже неплохая тактика, по крайней мере утверждается, что плохо контролирующий себя человек, начинает делать ошибки. Вопрос только в том, сделает ли ее он и сумею ли я ею воспользоваться в таком беспомощном состоянии?
Жрец обозлился до предела. Он не находил на поставленный вопрос ответ, раньше он на него и не искал его увлеченный стяжательством мощи. Выбив мой меч из руки, он подошел ко мне вплотную, присел рядом и плохо контролируя свои чувства буквально с рычанием сжал мою шею и сдавил. Его ярость понятна, ведь я лишил его жизнь всякого смысла и он как человек умный, это полностью осознал. А это очень больно, осознавать бессмысленность всего, что делал, на что потратил столько времени, осознать, что все твои стремления — прах.
Круговорот…
Откровенно говоря, для проведения круговорота энергий с Олграной нам уже давно не требовалась близость в полный контакт, мы этим занимались уже чисто для удовольствия, как приятный довесок к процессу, так что у меня уже имелся определенный опыт.
Жрец все же допустил ожидаемой мною от него ошибку. Он вошел со мной в прикосновение. Ауры слились и я резко потянул энергию жреца на себя, буквально впитывая его ауру.
— Что за… — удивился жрец.
Но договорить он уже не смог. Сильно побледнел, глаза его закатились и он отвалил от меня безвольной куклой.
Вот такой вот я забавный зверек. Своеобразный энергетический вампир. Вот только удержать в себе энергию долго не могу, даже свою, не говоря уже о чужой. Она уже начала из меня вырываться, точно пар из котла. Но надо немного потерпеть…
Кое-как я
Лития вздрогнула и открыла глаза.
Вопросов задавать никаких не стала, только поблагодарила:
— Спасибо.
— Ну, как ты?
— Нормально… — отозвалась она сев, и осмотрев нанесенную в грудь затягивающуюся рану.
Вдалеке послышался крик костяной драконши. А я-то гадал, где ее черти носят, могла бы ведь и вмешаться. Но как видно ее связь с хозяйкой очень плотная и если Литию приложило, так что вырубило, то и Волге досталось соответственно.
— Сможешь сделать из этих трупов гончую? Хватит материала? — спросил я. — Думаю, она нам еще понадобится. Олграну не всегда можно будет привлечь. Ссашшиллесса еще может, но с ней тоже не все ясно в обозримом будущем.
— Хватит… — с усмешкой ответила Лития, поняв, почему именно орчанка и вампиресса не всегда смогут участвовать в поисках.
— Тогда работай, а я пойду пленников проведаю… лишь бы не опоздали.
Вопрос ведь в том, нужно ли этим слугам Неназываемого для проведения жертвоприношения алтари или же они могут порезать несчастных, где им вздумается?
Если нужен алтарь, то с пленниками все в порядке, а если нет, то их уже вполне могли почикать на кусочки, как только заметили преследование…
Опять же, могут быть походные алтари.
Пленники оказались живы, только связаны и усыплены. Я поснимал с них амулеты из черного камня с затейливым рисунком, явно надетые жрецами, так как все были одинаковыми и остальные жители в деревне их не носили, разрезал веревки. И оказался прав, похищенные полукровки вскоре стали приходить в себя.
— Я — Кирилл Гаремский, — представился я перепуганным полукровкам.
— Благодарим господин! — тут же посыпались благодарности как из рога изобилия.
— Возвращайтесь в деревню. Она в той стороне…
Бывшие пленники задерживаться не стали и еще раз выразив благодарность поспешили домой.
Лития между тем работала над созданием гончей. Я еще пожалел что отпустил полукровок, ведь надо яму вырыть, но она решила эту проблему очень просто, напрягла свою Черную молнию и та как какая-то курица в поиске дождевого червя разбросала землю лапами.
Побросали трупы в яму, Волга опять поработала лапами ее засыпав, Лития как и при создании Черной молнии колданула и всадила посох в центр.
Снова появился черный туман — эманации смерти, но очень в небольшом количестве, так как убито здесь всего-ничего. Но этого хватило, чтобы создать небольшую костяную гончую. Она вырвалась из ямы и как костяной дракон принесла в зубах Литии ее мифриловый посох.
— Нарекаю тебя…
Тут Лития задумалась над подходящим именем для костяной гончей, а я возьми, да и ляпни:
— Косточкой.
— Косточкой, — машинально повторила Лития и прыснула от смеха.
Костяная собака завыла, принимая имя.