Барон ненавидит правила
Шрифт:
Но ситуация была под контролем, и помощь мне не требовалась.
— Ну, если Максим так хочет… — Волков отступил.
И в ту же секунду Одинцовский снова применил свою технику. Только теперь она была ещё мощнее, чем раньше.
И это была не просто сканирующая магия, как я подумал сначала.
Он использовал ментальную технику, вгрызаясь в моё сознание!
Магическое давление было сумасшедшим.
Я же только расслабленно ухмыльнулся.
— Следопыт, чему ты радуешься?! —
Ха, а я даже не знал, что мой питомец такой мастер сравнений!
— Пушистый, ты же у меня сам знаток ментальной магии. Вот и выстави свою защиту!
— Но, Следопыт, даже этого может не хватить…
— Просто делай, что я сказал. Всё не так, как тебе кажется!
Дракон недовольно зашипел, но я сразу ощутил, как вокруг моего сознания вырастает мощный драконий Щит.
Питомец действительно был прав. В обычной ситуации даже драконья помощь не смогла бы защитить меня от воздействия техники Мага вне категорий.
Но ни он, ни Одинцовский не учли, что я только что полностью очистил свой энергетический рисунок. То есть фактически убрал все те особые точки, на которые и воздействовала чужая магия.
Энергия по-прежнему текла по моим венам. Вот только это происходило внутри. Снаружи, куда и били чары Одинцовского, не оставалось ни единого следа, ни малейшей энергетической активности. Его магии просто не за что было зацепиться!
По большому счёту, сейчас я был человеком с полным магическим иммунитетом.
И ни одна техника не нанесла бы мне сейчас никакого вреда…
Жаль только, что продлится это от силы несколько минут!
— Человек, и почему ты раньше никогда не пользовался таким отличным приёмом?! — Поняв, что мне ничего не угрожает, дракоша заметно взбодрился.
— Потому что сам о нём не знал, — честно признался я. Опыт у меня был большой, но многое даже для меня оставалось неизвестным. — Есть и ещё одно обстоятельство. Пушистый, знаешь, что происходит с куском мыла, если часто им пользоваться?
— Следопыт, Кыш не пользуется мылом. Оно вредит его шерсти! — Питомец фыркнул. — Но Кыш знает ответ. Оно растает! Правильно?
— Абсолютно! То же произойдёт и с магией. Если я слишком часто буду зачищать следы, то она сначала ослабнет, а потом полностью исчезнет.
Наверняка я ничего не знал. Скорее, как и всегда, ориентировался на свою интуиция.
А она подсказывала, что злоупотреблять полной зачисткой магических следов опасно. Инструмент, конечно, хороший. Но если увлекусь,
Такие проблемы мне не нужны!
Но, несмотря на весь мой временный иммунитет, под воздействием Одинцовского мне всё равно было непросто.
Он — Маг вне категорий. Это означало, что его магические показатели находятся за пределами стандартных Рангов.
Мне было сложно не то что стоять, но даже просто дышать и оставаться в сознании.
Если бы не поддержка Кыша, то он бы давно взломал мою ментальную защиту и узнал всё, что ему было нужно.
Как бы тяжело ни было, я всё равно справился достойно.
Князь ещё несколько раз пытался меня пробить, но в конечном счёте отступил.
По его лицу было ясно — он считает, что сделал здесь всё, что мог.
Но я считал по-другому.
— Уважаемый, вы кое-что забыли!
После его техники я едва стоял. Но наглости у меня не убавилось.
— И что же я забыл, господин Ястребов?!
— Извиниться! — Я улыбался, глядя ему в глаза. — Вы только что, на глазах у всех, заподозрили меня в использовании незаконных Печатей. Это серьёзное оскорбление. Как честный аристократ вы обязаны принести извинения!
Скажу откровенно — мне показалось, что ещё немного, и Одинцовский взорвётся.
И не только мне!
Кое-кто из ребят и окруживших нас преподавателей даже подняли Щиты.
Да если бы я мог, сам бы с удовольствием прикрылся Щитом! Но сил пока хватало только на то, чтобы стоять…
Меня неожиданно поддержали.
— Да, Ваше Высочество, подозрения серьёзные. Нужно бы извиниться. — Навстречу Одинцовскому шагнул Баринов.
Ректор не смотрел князю в глаза, но держался прямо.
Видимо, ему тоже надоело трястись от страха, и он наконец-то вспомнил про своё аристократическое достоинство…
— А иначе что?! — Одинцовский вспыхнул.
— А иначе я должен буду попросить вас покинуть мою Академию.
Я мысленно поаплодировал ректору.
Ну наконец-то мужской поступок!
— Да будет так. Я всё равно здесь уже закончил!
Одинцовский развернулся и в компании своих людей направился к выходу.
Я прекрасно понимал — он знал, что я сумел сжульничать. Но реальных доказательств у него не было.
А, как я давно понял благодаря Лидии, без них не могли обойтись даже самые влиятельные из аристократов!
— Благодарю за поддержку! — Я кивнул Баринову.
— Я это сделал не ради тебя. А ради чести моей Академии! — Ректор проследил взглядом за удаляющимся Одинцовским и внезапно улыбнулся. — А ещё мне понравилось, как ты с ним разобрался. Яков у меня уже давно сидит в печенках! Одно удовольствие видеть, как он в кои-то веки не знает, что делать…
Реакция Баринова удивила меня едва ли не больше всего остального.