Барон
Шрифт:
— Просто башня, с которой наблюдают. Донжон. Само на язык навязалось, это из наших иллюзий фраза.
— А провод? — не успокоился друг.
— Да есть у нас такие приборы, по проводам разговаривать можно. Потом объясню, — я уже сообразил, что русское слово "провод" перевелось как "натянутая проволока" и прыснул, представив себя висящим на ней, — это тоже расхожая фраза, не обращай внимания.
— Да привык я к твоим выражениям, — отмахнулся Рон.
— Здравствуйте, господин барон! — послышался голос
— Здравствуйте, полковник.
— Как я сожалею о случившемся, вы бы знали! Представьте, опять в штабе напутали, говорили учения, учения! Там правая рука не знает, что делает левая! Бюрократию развели.
— Ага, и Лавийские флаги нацепили, так? И со стороны Лавии шли, странные учения!
— И не говорите, я тоже удивился, но приказ есть приказ, а я человек военный, — продолжал включать дурака полковник.
— Тогда я тоже проведу учения по высылке вашего представителя из замка и вовсю уже натренировался с его арестом. Вы как на это посмотрите?
— Вы в своем праве. Я сообщу в штаб и буду действовать по их приказу. Никакой самодеятельности, такое мне было распоряжение.
— Больше наблюдателей от вас я не приму, можете не присылать.
— И об этом сообщу командованию.
— Давайте на чистоту, полковник, как вы сами расцениваете ваше поведение, как честный офицер?
В рацию долго слышалось сопение, а потом решительный голос полковника произнес:
— Предательство! Плевал бы я на все приказы, если бы не выслуга, демоны бы её забрали! У меня семья, доходов других нет, а воровать не сподобился — не по интендантской части, знаете ли. Очень вам сочувствую и искренне рад вашей победе. Мы её славно отметили.
— Ценю вашу искренность и знайте, я вам не враг. Ни вам, ни Хрому, чтобы ни наговорили обо мне в "штабе".
— Я-то всегда был в этом уверен, господин барон, вы мне как друг! — и с явным любопытством спросил, — как вы их разбили, если не секрет? Слухи ходят самые невероятные!
— Какой секрет? Нет никакого секрета! Заманили в засаду и пожгли из амулетов. Все остальное — вымысел. Да и не я всем командовал, а мой комендант, бывший охотник Гром.
Рон удивленно уставился на меня.
— С которым вы приезжали? Передайте ему мои поздравления, очень талантливо.
— Непременно передам. До встречи, Ишвар, за дружеской попойкой, а никак не иначе.
— Я тоже на это надеюсь. Плевать на начальство!
Я отключил амулет. "Кажется это, я от него уже слышал", грустно вспомнилось мне.
— Ты чего это на меня все перекидываешь?
— Рон, пойми, мне и так внимания хватает, а теперь… — я грустно вздохнул, — тебе жалко, что ли?
— Да ну тебя, говори, что хочешь. Я на все согласен.
Я с наслаждением потянулся. Устал сидеть.
— Ужин скоро?
— Через час примерно, а что?
—
— Давай! — с этими словами он встал, подошел к шкафу, открыл и достал с полки, не занятой папками, бутылку хорошего Ангурского вина и два фужера.
— Пьянствуем на рабочем месте?
— Люблю хорошее вино и не считаю это зазорным, — не понял шутку Рон.
Разлили и начали наслаждаться, отпивая из бокалов редкими небольшими глотками. Я, подражая знатокам вина, пытался насладиться еще и запахом — не получалось. И ладно, хоть вкус различать научился.
Рон односложно отвечал на редкие вызовы по рации, а посетителей спроваживал. Они и сами спроваживались, едва завидев меня в кабинете. И я тоже, изредка говоря по разговорнику, не рассусоливал. Отказался даже забежать на секунду к Агнару, чего раньше никогда не делал. Одним словом — отдыхали. На ужин после этого отдыха пришли со зверским аппетитом, а я вдобавок еще и пораженный новостью, что Рон женится. На Агне, разумеется, и, разумеется, это была тайна. Пока.
— Не попил бы с другом вина, узнал бы последним, — посетовал я.
— Пережил бы, — успокоил меня Рон.
С утра я вызвал в свой кабинет Семуса:
— Давай, политрук, то есть политический руководитель, вызывай Яроша.
Старик неодобрительно покачал головой:
— Никак не могу привыкнуть к вашим словечкам, ваша милость, сейчас. Он и вчера мне все уши прожужжал, вас требовал. Злился — ужас.
— И как ты оправдывался?
— А чего это я буду оправдываться? Занят барон и все, сам свяжется, когда освободится. Кто он мне теперь? Никто. Как и сам граф.
— Ты, как всегда, прав, но ссориться с ними мы не будем. Вызывай.
— Здравствуйте, граф, — ответил я на приветствие Яроша, — как погода в столице?
— Спасибо, прекрасная, как и у вас. Вас можно поздравить с благополучным разрешением недоразумения с Лавийцами?
— Недоразумения? Ах да, поздравляйте, но право, этот пустяк не заслуживает внимания: всего-то неполные девять сотен, безделица. Решили прогуляться и не заметили заставы, мелочь, с кем не бывает. Вы мне лучше скажите, какая постановка была наиболее удачной в этом сезоне?
— Барон, барон, мне понятен ваш сарказм, но поверьте, это была досадная ошибка в нашем армейском командовании. Одному идиоту пришла в голову мысль устроить учения с использованием реальной Лавийской символики, чтоб, так сказать, поднять дух в войсках с учетом настоящего противника. Вот и разослали на заставы предписания, что, мол, наши части скоро пройдут, а другие идиоты не обратили внимания, что идут они с другой стороны застав. Такое вот нелепое стечение обстоятельств. Все виновные уже достойно наказаны.