Барышня-воровка (сборник)
Шрифт:
— Конечно.
— Вы их долго собирали?
— Нет. Как пришел на работу — получил.
— Это как?
— Так положено.
— А они откуда взяли?
— Из разных источников. Вот это, например, из книги про Сталина.
— Из книги?
— Конечно!
— Так они не настоящие?
— Сколько стоящие?
— Нисколько. Это копии?
— Конечно, копии! А вы думали, настоящие? Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
Соня приумолкла и принялась осматривать стены, оклеенные подписями, дальше.
— Сейчас посмотрим, что тут, — сказал Степан Прохорович, поправляя очки.
— Так-так-так… — бормотал он. — Интересно… Любопытно… А это уж совсем… Надо же! У-у-у! Ух ты! — Соня не подозревала, откуда в нем берется столько позитивных эмоций. Она-то с трудом избавлялась от негативных после контакта с этим письмом. — Ого… — продолжал восхищаться Степан Прохорович. — Ага… Угу…
Так продолжалось достаточно долго. Наконец Степан Прохорович отложил бумагу в сторону.
— Я сделал предварительные выводы, — объявил он.
— И какие же?
— Кто лишний?
— Какие выводы вам удалось сделать?
— Ну, во-первых, судя по завитушкам в письме, личность весьма незаурядная, я бы даже сказал, творческая. О том говорит и содержание стиха. Есть такое направление в современной поэзии — символизм. Так вот, данный документ писал человек, увлекающийся символизмом. Или как там еще называются подобные стихи. Кроме того, могу вам сказать, это женщина. Молодая. Страдающая полнотой. Но полнота у нее не чрезмерная. Наверняка следит за собой, а оттого привлекательная. Несмотря на полноту. Импульсивная. Видите, как вздымаются строчки, видите, как порой подпрыгивают хвостики? Это вам все не просто так.
— А по подписи можно что-нибудь сказать?
— Конечно. Человек писал весьма уверенный в себе, наверняка многого добившийся в жизни. Видите, какая размашистая огромная подпись? Вместе с тем это чрезвычайно чуткая натура, видите, как красиво оформлена подпись, хоть и написана небрежно? Это поэтесса! Точно вам говорю, поэтесса!
— А фамилию ее по подписи никак нельзя установить?
— Можно, но тут требуется помощь паспортного стола. В этом я никак вам помочь не могу. Тут способен помочь только ваш друг, который привел вас сюда.
— А хотя бы предположить, какая у нее фамилия, можно?
— Зачем нужно?
— Я спрашиваю, можно?
— Ах вот вы о чем! Да можно, конечно, отчего же нельзя? Корень фамилии — слово, похожее на «запах».
Соня догадалась, почему ей все время мерещилось, что пахнет именно от подписи.
— Значит, вы советуете просто обратиться за помощью к Рыбаку.
— А?
Соня повторила фразу.
— Извините, я опять не расслышал. Мне показалось, вы сказали, к рыбаку.
— Именно так я и сказала!
— Искали?
— Именно так я и сказала! — Соня перешла на такой тон, в котором ей приходилось орать во все горло. — Рыбак — такова фамилия моего приятеля, который привел меня сюда!
— Ах вон где собака зарыта! Да, советую.
Соня почесала затылок.
— И как я сразу не догадалась…
— Но проще будет сходить в клуб поэтов, — сказал Степан Прохорович.
— Вы думаете?
— Да. Поэтов ведь на самом деле не так много в городе. Я думаю, они сразу узнают подпись.
— Вы думаете, писал профессиональный поэт?
— Конечно. Много у нас, конечно, любителей, но они обычно пишут о погоде, о несчастной любви, но никогда — вот такое нагромождение символов.
— Звучит логично, — согласилась Соня. — Пожалуй, так я и сделаю.
— Оседлаете?
— Мне пора идти.
— Не вижу связи…
— До свидания! — Соня поднялась с места.
— Молодая девушка спешит на свидание! — поджав губы, произнес Степан Прохорович. — Эх, молодость, молодость! Ну тогда до свидания!
— Мама, ты знаешь адрес какого-нибудь поэтического клуба? — задала Соня вопрос Маргарите Ярополковне.
— Я знаю один, неподалеку от Театра оперы и балета. Могу позвонить своей бывшей коллеге, разузнать адрес.
— Ты уж постарайся, мама, пожалуйста.
«Театр оперы и балета! — восхищенно размышляла Соня. — Как давно я не работала в театре! А ведь я на самом деле талантливая актриса, а не какая-то там заштатная актрисулька! И быть частным детективом — не мое призвание!
Я актриса! И почему судьба так со мной обошлась? Совершенно непонятно!»
Соня еще не знала, что ей скажут по этому поводу неподалеку от Театра оперы и балета, в милом парке «Дубки». А если бы знала, пришла бы в состояние шока.
Потом она вспомнила, что ей предстоит общаться с поэтами, и подумала, что, если бы у нее был талант к поэзии, она наверняка бы выразила всю свою тоску по театру в стихах.
Соня наглядно представила себе этот стих. Он наверняка мог бы стать шедевром! Наверняка бы мог! Но… Увы. Таланта быть поэтессой ей как раз и недоставало.
Полчаса спустя Софье Невзоровой был известен адрес поэтического клуба.
«Собрание» поэтов располагалось в небольшом приземистом здании, окруженном березами, действительно неподалеку от Театра оперы и балета.
— Мне надо бы проконсультироваться с каким-нибудь знатоком поэзии, — сообщила Соня гардеробщице.
— Пройдите на второй этаж, найдете Марину Короевскую, она как раз этим занимается.
— Спасибо.
Только поднявшись на второй этаж, Соня сообразила, что представления не имеет, где именно искать Короевскую. А потому она решила попросту заглянуть в первый попавшийся кабинет и спросить. В конце концов, не съедят же ее там!