Башни молчания
Шрифт:
Глава 8
Шли дни, работа над проектом кипела и все были при деле, кроме Тимофея. Он не привык находиться в замкнутом пространстве, но старался не унывать, видеть в этой изоляции прекрасную возможность прочесть давно купленные книги, поработать с текстом, описывая словесные портреты своих соседей, благо, что народ подобрался колоритный, у каждого присутствовала своя точка зрения на происходящее. Тимофей с сожалением отметил про себя, что самого интересного персонажа, после глубокой проверки служба безопасности вышвырнула взашей. А все потому, что, как выразился Олег Валентинович «это сраный репортерижка из гнилой газетенки, который разнюхивает здесь сенсацию по заданию своего редактора». Репортер этот хоть и публиковал свои статьи под псевдонимом, но в интернете взаимосвязь оказалась очевидной и публичной, поэтому шпиона быстро вычислили и как выразился все тот же начальник службы безопасности, который очевидно перегибал палку с цитированием дешевых детективов «прижали этого мерзавца к ногтю». Остальные постояльцы отеля «зеленая тоска» казались бледными на фоне этого репортера, не были начитаны, не имели очевидных преимуществ в словарном запасе и огромного багажа интересных историй, но Тимофей неплохо справлялся, додумывая самостоятельно истории их жизни. Так соседу из 311 номера, молодому флегматичному блондину с утонченными чертами
Тимофей уже привык к тому, что персонал очень молчалив и отвечает кратко и вдумчиво исключительно на вопросы, связанные со здоровьем. А единственный, кто может дать хоть какие-то вменяемые разъяснения по существу, это Григорий Петрович, самый главный начальник в этом здании. Это видно по его языку тела и слышно по походке. Тимофею даже показалось, что ему интересно отвечать на вопросы, связанные с организацией эксперимента, так как тот считал все это своим детищем и горделиво делился некоторыми деталями, которые считал несущественными для постороннего уха. Так, однажды Тимофей спросил, почему все комнаты звукоизолированы, а на всем этаже отсутствует естественное освещение, на что Григорий Петрович рассказал об устройстве башни молчания. Её построили на территории института мозга, по проекту Павлова, который считал, что собакам для качества проводимых над ними экспериментов необходимы были условия, изолирующие от внешних раздражителей. Хоть эта практика впоследствии не оправдала себя, современные исследователи решили прибегнуть к этому же методу, чтобы во время адаптации мозга и встраиваемого импланта не мешали внешние раздражители. Григорий Петрович считал, что в таких условиях мозг будет более чутким и восприимчивым. В подробности он, конечно же, не вдавался, но было заметно, что ему иногда этого очень хотелось, вовремя одергивая себя, он резко заканчивал разговор и отправлял Тимофея в какой-нибудь процедурный кабинет, в котором у него в очередной раз брали образец какой-нибудь части тела и прочие анализы.
Так как на этаже отсутствовала всякая возможность узнать время и дату, Тимофей разделял сутки в своем дневнике, опираясь на свои биологические часы. Но, в определенный момент он уже окончательно запутался. Когда он считал, что прошло три недели его пребывания в этом месте, началась следующая фаза эксперимента. Каждый последующий день одного за другим уводили соседей по этажу, после чего их больше никто не видел. Куда они впоследствии пропадали, не было секретом, после несложной операции их привозили обратно в комнату и размещали на кровать под опекой медицинских приборов и капельниц. Их регулярно навещал медицинский персонал, а операторы отслеживали по камерам любое движение. Чем меньше оставалось необработанных соседей, тем больший страх перед неотвратимым и неизведанным блуждал в сознании Тимофея, но в конце концов потенциал колоссальной прибыли перевешивал и успокаивал. Через несколько дней постоянного напряжения в ожидании своей очереди, Тимофей уже не мог воспринимать текста из книги и тем более сочинить фельетон на своего соседа. Кульминацией его страхов был неожиданный стук в дверь и появление на пороге осточертевшей за эти дни комнаты двух крепких медбратьев. Они предложили пройти с ним в процедурную часть этажа, где располагалась лаборатория и операционная.
Тимофей шел по ворсистому ковру на ватных ногах, подушечками пальцев правой руки он вел по стене, стараясь всецело ощутить текстуру обоев, так он всегда делал, когда нервничал, трогал разные предметы и старался тактильно их прочувствовать. Коридор казался ему бесконечно длинным, он подумал про себя, что примерно, на долю процента, стал понимать чувства человека, которого ведут на казнь. Медленной и драматичной процессией они дошли до помещения, в котором должна проводиться предоперационная консультация. Тимофея посадили в эргономичное кресло, а в кабинет зашел Артем Сергеевич, вид у него был бодрый и немного веселый. Тимофей постарался уловить в воздухе запах алкоголя, но тщетно, Артем Сергеевич только делал вид, что испытывает большую любовь к спиртному, на самом деле, он лишь наслаждался созерцанием своей коллекции. В это время, по другую сторону стеклянной стены операционной собирались специалисты по материалам, техники, Светлана Георгиевна и Григорий Петрович, для них эти операции уже стали такой же повседневной рутиной, как составление отчета или соблюдение личной гигиены. Тимофей же, ответив на все вопросы доктора о текущем состоянии, прошел процедуру осмотра, принял душ и в специальном больничном халате вошел в операционную. Пока медицинские работники облепляли тело Тимофея электродами мониторинговой системы, он вглядывался в полумрак помещения. Было темно, видно было только дисплеи приборов и свет нескольких маленьких ламп. Ну, сейчас начнется, подумал Тимофей, почувствовав как сгиб его локтя промазали спиртом и воткнули иглу. Анестезиолог поприветствовал Тимофея и сказал, что сейчас он уснет, но Тимофей его уже не слышал. Он почувствовал, как его тело отрывается от стола и поднимается к потолку, после чего тьма поглотила его полностью.
Глава 9
– Мир стремительно изменился до неузнаваемости за последние двенадцать лет, после официальной презентации первой в мире нейросистемы компании «Заслон». Двенадцать лет улучшений и новых открытий в этой области. Сейчас можно с уверенностью сказать, что мы являемся движущей силой последней технологической сингулярности, в эру которой вступила наша цивилизация. Оглянитесь по сторонам, на улице вы больше не увидите людей с гаджетами в руках. Когда вы в последний раз встречали курящего, может быть где-то в провинции страны третьего мира, хотя и это понятие скоро исчезнет, уже сейчас мы стали свидетелями того, как размываются географические границы. Посмотрите на статистику психических заболеваний, целый кластер профессий ушел в небытие. Когда в последний раз вы встречали человека, который испытывал бы горечь или депрессию? – Григорий Петрович поднес стакан воды к своим губам и сделал глоток. Кожаное кресло эргономичной формы расслабляло его тело, при этом он прекрасно понимал, где находится, и какие вопросы могут возникнуть. Директор крупнейшей международной организации, чей продукт ввел человечество в новую зону комфорта и позволил решить большинство проблем, благодаря симбиозу человеческого мозга и искусственного интеллекта лично явился на интервью, чтобы внести ясность по ряду сомнительных вопросов и нанести контрудар противнику в информационной войне, которая длиться уже больше пяти лет.
– Расскажите, как все начиналось. В сети публикуется множество слухов и конспирологических теорий, которые порождают массу вопросов. Сегодня у нас есть шанс развенчать некоторые мифы, педалирующиеся практически с самой вашей первой всемирной презентации, проведенной двенадцать лет назад. – Молодой и стильный репортер, одетый как подросток с татуировками на лице, был популярным блогером и лидером мнений среди молодежи, поэтому старому и классически образованному топ менеджеру с ястребиными чертами лица было не очень комфортно находится в студии, больше похожей на барбершоп. Но затянувшаяся возня в информационной войне с конкурентами за правительственные контракты с европейскими и азиатскими странами, требовали от Григория Петровича выдержки и терпения. Также анализ метаданных показывал, что такие интервью важны для положительного имиджа не только на территории своей страны, но и благодаря позитивному отношению собственных граждан, улучшается динамика восприятия продукта на зарубежном рынке. И быстрее всего тренды перенимаются через молодежные социальные ресурсы.
– У нас была оригинальная идея на стыке нескольких наук, и мы ее успешно реализовали, проводили эксперименты и создали продукт, который изменил мир. Но, как часто случается в подобных разработках, мы упустили из виду человеческий фактор, это в первую очередь жажда наживы некоторых людей, которые вообще не причастны к разработкам. Мы, как и все прогрессивные компании становимся жертвами промышленного шпионажа и подвергаемся нападкам со стороны конспирологов, последние вообще готовы воевать с ветряными мельницами потому, что у них слишком много свободного времени. Когда-то люди сжигали опоры линий электропередач, веря в то, что электричество разрушает мозг, а сотню лет спустя такие же товарищи сжигали сотовые вышки, как только их модернизировали под новое поколение связи, все по той же причине. Вот и сейчас, нас атакуют бездельники, которые и так не привыкли напрягать мозг, но они нашли прекрасную возможность потренироваться в популизме и софизме, придумывая все новые и более глупые теории. Как правило, такие движения стараются затронуть нейросистемы именно нашего производства, выгораживая из общей концепции, по сути, продублированные системы иностранного производителя, нашего прямого конкурента. А ведь им достался опытный образец, материалы, софт, все нашей разработки, их система порождена умами наших инженеров и специалистов. Возможно более успешный дизайн. И вероятно именно по этой причине государственные аппараты сверхдержав сумели договориться по многим темам, достигли, наконец, настоящего консенсуса в острых вопросах, нашли дипломатический выход из ситуаций, которые многие годы казались всему мировому сообществу тупиковым. А все потому, что наши нейросистемы работают одинаково. Они предложили ровно такие же экономические реформы, что и мы, это отнюдь не совпадение, это решение, на основе анализа данных алгоритмом, разработанным в наших офисах более десяти лет назад. Лаборатории по всему миру ежедневно совершают потрясающие открытия, благодаря ученым, которые прошли процедуру интеграции нейросистем и теперь не тратят время попусту на обдумывание задач. Да, у нас украли разработку, но кого это теперь волнует, времена переживаний прошли, сейчас идет борьба за экспансию рынка, чтобы и другие страны смогли изменить жизни своих граждан к лучшему. А конкуренция только подстегивает нас совершенствовать продукт и совершать новые открытия.
– Что вы можете сказать по поводу современного трудового режима, когда крупные производства сегрегируют соискателей по признаку интеграции нейросистемы? Или то, что сотрудники предприятий, по сути даже не помнят, чем занимались весь рабочий день? Система подавляет личность на рабочем месте, что мешает в определенный момент подавить личность в свободное время пользователя?
– Ну, вы преувеличиваете, точнее, те, кто пишет эти абсолютно бездарные теории заговоров. Подавление личности на рабочем месте было всегда, от работника во все времена требовали отказаться от моральных принципов, если они противоречат выгоде работодателя. Вспомните недавнее прошлое, должностные инструкции всегда были опасны, они создавали иллюзию того, что выполнив все пункты, ты станешь востребованным сотрудником и хорошим человеком, они рисовали мир в черно-белом цвете. Как показал Олдос Хаксли, чрезмерная организованность процессов на любых уровнях приводит к дегуманизации личности индивидуума. Давление бесконечных кип различных инструкций, доктрин, уставов, кодексов и регламентов приводит к обострению врожденных инстинктов свободолюбивого вида, порождая желание и тягу к антиутопическому настроению, и абсолютное отторжение позитивного восприятия полезности вышеперечисленных документов, организующих и регулирующих взаимоотношения работников, отделов, коллективов, граждан. Таким образом, индивидуум, как свободная сознательная личность вынужден рассматривать свое рабочее место сквозь призму тотального контроля, конвертируя опыт восприятия исторических параллелей, социалистического, коммунистического и прочего авторитарного, диктаторского наследия. И тем более печально осознавать, что где-то в лесу растет дерево, судьба которого стать сырьем для производства бумаги, которая станет очередным бланком или формой в беспощадном мире бюрократии. А что касается сегодняшних реалий, человек выполняет свою работу в десятки раз качественнее и результативнее, идеально исполняет все требования охраны труда и соблюдает устав этики, должностные инструкции, в конце концов, независимо от своих внутренних убеждений и противоречий, так как делает это бессознательно на уровне рефлексов, заложенных нейросистемой. Но загляните глубже, когда то человек тратил по восемь часов в день, пять дней в неделю на работу, сейчас средний сотрудник любого производственного предприятия работает по четыре часа в день, четыре дня в неделю. При этом, отдаваясь полностью работе, он все же свободен в выборе приобретения новой информации и навыков в это время. Да, он не вспомнит четыре рабочих часа, но вспомнит сюжет книги или продвинется в изучении иностранного языка или получит очередной четырех часовой урок игры на гитаре, а может, продумает свой проект, не отвлекаясь на работу. Мог ли десяток лет назад рядовой рабочий завода все это делать? Нет, не мог, он должен был работать сознательно, каждый его шаг сопровождался обдуманными и согласованными со всей бюрократической машиной завода, действиями.
– Конечно, все это звучит прекрасно, но что мешает правительству или работодателю контролировать гражданина в его свободное время, в его быту?
– Воля человека, она мешает. Как и под гипнозом, человек, никогда не совершит того, что противоречит его внутренним убеждениям. Ни одна система, нейронный чип не способен сломить человеческую волю и заставить его пойти против своих убеждений. – Григорий Петрович, закинул ногу на ногу и сделал еще глоток воды.
– Вот вы утверждаете, что нейросистема не может сломить волю, но есть данные, что с момента повсеместной интеграции вашей нейросистемы десять лет назад, не было еще зафиксировано, ни одного случая, чтобы на какой-нибудь акции протеста был задержан человек с нейроимплантом. В сети этот аргумент часто приводят сторонники теории о том, что правительство уже давно контролирует всех имплантированных граждан.
– Я бы сказал, что это заезженный аргумент. Много ли по вашей статистике было задержано на протестных акциях или несогласованных митингах космонавтов, есть такая статистика? Значит ли, что космонавты контролируются правительством? Обладатели нейросистем живут в абсолютно иной зоне комфорта, в отличие от тех своих сограждан, которые еще не прошли процедуру интеграции. Им есть чем заняться, их мозг работает на другом уровне, им это все не надо. Только получив надежного партнера в виде искусственного интеллекта и нейросистемы, ты понимаешь, что все это становится не важно, ты понимаешь, куда тебе двигаться в жизни, твои планы приобретают очертания в два счета. А пути реализации своих проектов и целей подсвечены, тебе остается только жалеть тех, кто этого не понимает.