Башня из слоновой кости
Шрифт:
— Ну, конечно, известно. И поэтому я позволю себе дать совет вам,можно?
— И какой же? — удивилась я.
Она бросила взгляд на пустой камин, где валялся скомканный лист. С того места, где она сидела, было прекрасно видно, что бумага испещрена строчками незаконченных стихов, часть которых были перечеркнуты карандашом от чувства досады. Она повторила, передразнивая мою интонацию, но с улыбкой, которая оправдывала подобную дерзость: «Что бы ни случилось, обязательно продолжайте писать». Потом внезапно она заговорила серьезно:
—
Помолчав и довольно долго, я неловко ответила:
— Спасибо. Только когда придет время… Понимаете, время так просто для этого не находится.
— Вы полагаете?
— Да, я так считаю.
— Простите, мне не следовало этого говорить.
И, вдруг улыбнувшись, она схватила свои вещи и стала подниматься со стула.
— Меня это, конечно, не касается, но я не смогла не заметить их. Простите.
И тогда, чтобы ее успокоить, я протянула ей «Таймс».
— Вот, я как раз пыталась. Остров на Гебридах… похоже, именно там и можно спокойно работать, он даже зовется «башней из слоновой кости». Вот, я отметила объявление кружочком.
Она прочитала объявление вслух и взглянула на меня с просветлевшим лицом.
— Малл? Остров Малл? Вы уже ответили?
— Как раз думала об этом.
— Нет, вы только подумайте. Мы с Энн Трейси собираемся летом именно туда. На две недели. Она все взяла в свои руки. Я там никогда не была, а ее родители обычно проводят там отпуск, и она говорит, что это сказочное место, если погода стоит хорошая и нет мошки. Какое совпадение! Будто… судьба, особенно после того, что вы сказали. Вы ведь напишите туда, правда?
— Похоже, что это того стоит, — ответила я. — Напишу сегодня же.
Но судьба снова ткнула в меня своим перстом. Вечером мне позвонил мой брат Криспин.
Криспин — врач, он практикует в компании четырех коллег в Питерсфилде графства Гэмпшир. Он на шесть лет меня старше, женат, имеет двух детей, которые учатся в школе в другом местечке. Он бы предпочел, чтобы они оставались дома, но Рут, его жена, переубедила его, как она обычно умеет это делать. Слабым человеком Криспина не назовешь, но он был очень занят, и посему ему пришлось передать бразды правления их совместной жизнью своей опытной жене. Они были относительно счастливы вместе, но, как обыкновенно происходит в браке, счастье достигалось порой путем споров и разногласий.
Таким предметом спора, например, всегда являлся отпуск. Рут обожала путешествия, города, магазины, театры, курорты. Криспин же, освободившись от необходимой рутины, жаждал покоя и отдыха на природе. Он, как и я, любил Шотландию и ездил туда, при малейшей возможности. Там он гулял, рыбачил и фотографировал. Позже, когда у него появлялось свободное время, он сам печатал фотографии у своего друга. С годами его увлечение фотографией становилось все более профессиональным, и некоторые виды Шотландии он даже предоставлял на выставки. А фотографирование птиц превратилось у него в истинную страсть, и за долгое время он собрал замечательную коллекцию фотографий. Некоторые из них были напечатаны в периодике, например в «Кантри лайф» и в журналах о дикой природе; правда, лучшие из своих фотографий он никому не показывал. Я знала, что он мечтает выпустить альбом. Когда время наших отпусков совпадало, мы частенько отдыхали вместе, радуясь нашему уединению.
Поэтому, когда он в тот же вечер позвонил мне, чтобы сообщить, что ему предстоит двухнедельный отпуск до конца июня, и спросил, не хочу ли я по окончании семестра съездить куда-нибудь на север, я поняла, что это снова сама судьба.
— Я как раз думала о том, куда бы поехать. — И я поведала ему об объявлении в газете, что было воспринято им с энтузиазмом. Терпеливо выслушав его рассуждения о лунях, гагарах, поморниках и других редких поразительных птицах, которые, несомненно, только того и ждут, чтобы он явился их фотографировать, я, как всегда осторожно, выразила сомнение: — А Рут?
— На этот раз она согласна, — последовал обычный легкомысленный ответ. — Ты же знаешь, Гебриды ей не нравятся, к тому же сейчас она сильно занята. Она собирается в отпуск позже, поедет за границу, когда Джон с Джулией отправятся в школу. А если тебе удастся забронировать это место… Было бы здорово. Птенцы будут еще сидеть в гнездах, и, если позволит погода, мы сможем добраться и до Трешнишских островов. Послушай, Роза, почему бы и нет? По-моему, отличная идея. Знаешь что, принимайся-ка ты за дело прямо сейчас. Выясни все детали, а потом позвони!
Так я и поступила. Тем же вечером я послала письмо по указанному адресу.
И получила в свои владения башню из слоновой кости.
Глава 2
Остров Мойла — первая остановка после Тобермори. Он — небольшой, примерно девять миль на пять. С северо-запада его окаймляют грозные скалы, которые противостоят штормам, словно нос корабля. Скалистая круча покрыта изъеденным овцами дерном и спускается в долину, где к морю течет широкая, но единственная на острове река. Свое начало она берет из озера, которое, словно чаша, покоится между низкими холмами. По всей видимости, озеро — вернее, озерко (оно маленькое) — поится ручейками, беспрерывно пополняемыми дождями: в озеро ничто не впадает, за исключением этих ручейков, пробирающихся сквозь ситник и восковницу, а после гроз наводняющих влажное торфяное болото. Таким образом, река никогда не пересыхает, и ее белые воды, рассекая болото, падают в море.
Побережье острова, в основном, скалистое, но береговые утесы невысокие, за исключением северной линии. Они выдаются в море, а между ними местами виднеются крошечные неровные полоски берега, часть которых покрыта галькой, а часть песком — белым ракушечником, присущим атлантическому побережью.
За песком тянется мачер — необыкновенной красоты дикие луга западного побережья, которые в мае и июне покрываются цветами и заполоняются гнездящими птицами, о которых любой фотограф может только мечтать.