Башня Медузы
Шрифт:
— Я не принадлежу к великим колдунам и не обладаю даром читать мысли, — сказала она. — Следовательно, я не могу с уверенностью сказать, кто из вас говорит правду, а кто — низкую ложь. Но из вас двоих я дольше знаю Пангоя, и до этой минуты я доверяла ему во всем. Однако я знаю, что он жаждет добиться любви и потому исходит черной завистью к тебе, землянин. А ревность от неудовлетворенной страсти часто становится верным союзником коварного предательства.
Ярость исказила высохшие черты Пангоя.
— Никогда, ни словом, ни делом, я не предавал вас, моя королева! — воскликнул он дрогнувшим голосом. —
Изящным жестом руки она заставила его замолчать.
— Позволь, я закончу. Я и сама хотела подвергнуть землянина испытанию. — Она сверкнула на Кирина глазами, в которых читалась издевка с затаенной злобой. — Говорит ли он правду, лжет ли Пангой, мы скоро с легкостью узнаем. Воспользуемся мозговым зондом!
Словно ниоткуда возникли два металлических гиганта. На мрачных, лишенных всякого выражения стальных лицах полыхнули красным пламенем зрачки, цепкие пальцы впились в запястья вора, и воины повели его к выходу, Пангой и Азейра шли следом.
Кирин старался ничем не выдать тревоги, но в сердце его закралось отчаяние. Он слышал о великих колдунах Некса и знал, как, пользуясь своим ужасным зондом, они умели обнажать самые затаенные уголки разума. Он все поставил на женское тщеславие, надеясь представить страсть Пангоя как единственный мотив обвинения и тем возбудить в ней подозрение к советнику, а еще потому, что такая прекрасная женщина, какой была Азейра, изначально готова поверить любому обвинению, замешанному на лести ее красоте.
Он не питал иллюзий. Под беспощадным лучом зонда ему не скрыть обман. Перед внушающим ужас искусством колдунов с Некса его мрачная решимость хранить молчание — слишком ненадежная защита.
Без единого слова он покинул комнату с Космическим Зеркалом и, ведомый стальными стражами, зашагал под тусклыми огнями по длинному коридору.
В тайной лаборатории колдуна Пангой и Королева Ведьм, стоя перед операционным столом, смотрели на привязанное к нему ремнями обнаженное тело. Землянин был жив, но дышал с трудом. Его смуглая кожа блестела от пота, крупные холодные капли усеяли некогда правильные черты, сейчас искаженные маской безмолвной муки.
Пангою доставляло садистское наслаждение сдирать покровы с разума дерзкого молодого вора, который вознамерился украсть его законное право находиться рядом с Азейрой. Голову колдуна увенчивал необычного вида шлем, сделанный из металлических пластинок с вкраплениями зеленоватых кристаллов. Между миниатюрными устройствами на шлеме перебегали странные голубоватые огоньки. Этот таинственный аппарат и был тем усилителем, который позволял Пангою многократно увеличивать силу своего тренированного мозга. Сейчас он сфокусирует свои биотоки в тончайший, как стальная игла, луч и, проникнув им в самые отдаленные уголки разума Кирина, прочтет его мысли с легкостью, с какой картограф читает карту.
Пангой не ожидал никаких трудностей в таком заурядном деле, как разоблачение тайных мыслей какого-то человека. Только с рождения одаренный телепат, обладающий огромным запасом внутренней энергии и прошедший всестороннюю подготовку, мог бы противостоять безграничной мощи его блестящего интеллекта. По сути, для него это не более чем детская забава — найти в психологической защите землянина крохотную щелочку и затем ввести в нее усик из сфокусированных биотоков. Дальше совсем просто: Пангой изнутри найдет слабое место в обороне Кирина и будет усиливать давление, пока бастионы землянина не дадут трещину и окончательно не рухнут. Вот тогда колдун получит возможность, не торопясь, покопаться в обломках чужого разума и извлечь на свет самое сокровенное, что таит в себе мозг его врага.
И вдруг что-то застопорилось.
Колдун успешно миновал подготовительный этап и сломал психологическую защиту. Но в то время, когда Кирин стонал и извивался от нестерпимой боли, вызванной грубым вторжением в его внутренний мир, его не сломленный, отчаянно борющийся разум задействовал прежде неведомый источник интеллектуальной силы. Пангой знал о случаях, когда работавший на пределе мозг вдруг находил свежие, мощные силы. Но те, что проявились у землянина, поставили в тупик даже такого многоопытного колдуна, каким был Пангой.
То, что случилось, случилось быстро и совершенно неожиданно. Мгновение назад голый землянин на столе тяжело дышал и отчаянно боролся с всепроникающим зондом, как вдруг совершенно неожиданно он погрузился в глубочайший, почти летаргический сон. В подобном, похожем на транс, состоянии его мозг пребывал в полном покое, он точно умер, замкнулся на себе. Казалось, из ячеек памяти разом схлынула вся энергия. Телепатическим зрением Пангой видел, как вокруг и между нервных центров, ответственных за условные рефлексы, протянулись извилистые слабосветящиеся дорожки. Он прекрасно различал яркие точки — цепочки из ячеек памяти. И вдруг поток энергии иссяк. Яркие точки угасли, их место заняла сонная тьма. В этой ровной черноте, заполнившей мозг Кирина, все усилия Пангоя нащупать мысли землянина оказались тщетными.
С непривычным чувством раздражения от постигшей его неудачи Пангой один за другим удалил из безжизненной крепости усики-щупы. Огоньки на его шлеме померкли и погасли. Усталый, он снял с головы аппарат и поставил его на срезанную колонну — его обычное место.
Колдун впервые столкнулся с таким необычным способом защиты. До тех пор, пока землянин не очнется от своего мертвецкого сна или транса, Пангой бессилен что-либо сделать. А пока надо найти какое-то объяснение для Королевы Ведьм.
— Я хотел настолько обнажить его разум, чтобы вы могли сами расспросить его, госпожа, — сказал он. — В подобном состоянии мозг не подвластен контролю и ячейки памяти немедленно выдают любую запрошенную информацию. С введенным зондом человек не может солгать; и вы смогли бы убедиться, насколько прав ваш верный слуга и чего стоят лживые контробвинения землянина.
Она подняла руку, призывая к молчанию.
— Довольно, Пангой! Должна сказать, что я не вижу достаточных оснований для твоих утверждений. И предупреждаю: если ты это сделал с целью укрепить свое положение и под предлогом подготовить землянина к допросу убил его или искалечил его разум, мое возмездие будет скорым и ужасным.
Он покорно нагнул голову, словно не в силах снести ее ледяной, оскорбительный тон.
— Клянусь вам, он жив и ему ничто не угрожает! Это состояние транса вне моего понимания, но со временем к нему возвратится его нормальное сознание. Тогда мы продолжим, и вы увидите, говорю я правду или лгу.