Башня (Вздымающийся ад)
Шрифт:
Все в зале замерли и онемели. Во все глаза смотрели, как губернатор неторопливо вдет к окну. Приемник он все ещё держал в руке. Потом он передал его сенатору, снял с соседнего стола скатерть и так же, как перед этим, высунулся из окна и помахал в сторону Торгового центра. По-прежнему стояла тишина.
ХОРОШО! снова загремел голос Ната. ХОРОШО! СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ! ВСЕ ПОНЯЛИ? СОБЛЮДАЙТЕ ПОРЯДОК ИЛИ МЫ ПРЕКРАТИМ ОПЕРАЦИЮ. ДЕЛАЕТСЯ ВСЕ, ЧТО В НАШИХ СИЛАХ, ЧТОБЫ СПАСТИ ВАС ВСЕХ. ЕСЛИ ВОЗЬМЕТЕСЬ ЗА УМ, ЭТО, МОЖЕТ, УДАСТСЯ. ЕСЛИ НЕТ, ВСЕ ОСТАНЕТЕСЬ ТАМ! ВАМ ПОНЯТНО? ВСЕ!
Губернатор взглянул на соседние лица. Некоторые были разукрашены синяками, некоторые в крови. Билл Самуэльсон, тот громадный официант, стоял на четвереньках, тряс головой. Посмотрел наверх, на губернатора, как разъяренный зверь.
Вопросы есть? спросил губернатор. Никто не ответил.
ВЫ ВСЕ ПОНЯЛИ? снова загремел голос Ната.
Губернатор вновь высунулся из окна и помахал скатертью. Потом наступила пауза, пока с крыши передавали сообщение в трейлер..
И снова:
ВСЕ В ПОРЯДКЕ? спросил голос Ната. ОСТАВАЙТЕСЬ НА ЭТОЙ ВОЛНЕ. НАЧИНАЕМ ВСЕ СНАЧАЛА! СПАСАТЕЛЬНЫЙ ПОЯС ВОЗВРАЩАЕТСЯ. НО... Нат сделал паузу: ПРИ ПЕРВОМ ПРИЗНАКЕ НОВЫХ БЕСПОРЯДКОВ СПАСАТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ БУДУТ ПРЕКРАЩЕНЫ! Голос умолк.
Сенатор взглянул на радиоприемник, который держал в руке. Улыбнувшись, уменьшил громкость. Снова зазвучала музыка.
Генеральный секретарь негромко произнес:
Номер пятьдесят два, пожалуйста, номер пятьдесят два.
Один из официантов, не участвовавший в столпотворении, протиснулся вперед. Бумажку с номером он крепко к и мал обеими руками.
* * *
В трейлере Нат положил трубку и глубоко вздохнул. отом взял рацию и сказал в микрофон:
Порядок, сержант. Как вы считаете?
Насколько я могу судить, ответил Оливер, голос которого звучал все так же спокойно, вы их привели а чувство. Если мне что-то не понравится, я сообщу.
Нат отложил рацию. Обвел взглядом трейлер.
Тим Браун сказал:
Ну и шумиха же поднимется! Ведь сколько народу слушали ту же станцию и услышали ваши угрозы, или ультиматум, называйте это как хотите.
Но ведь помогло? вмешался Гиддингс.
Помогло, подтвердила Патти. Взглянула на Ната и улыбнулась.
* * *
Прошу номер пятьдесят три, сказал генеральный секретарь.
Пожарный Хоуард спросил его:
А какой номер у вас? Генеральный секретарь улыбнулся:
Шестьдесят. До меня ещё семеро.
И один из них я, сказал Хоуард. У меня пятьдесят восемь. Генеральный секретарь снова улыбнулся.
Я вас поздравляю. И потом добавил: С вами былс приятно работать.
Пожалуй, предложил Хоуард, нам бы стойле вместе выпить. Когда все кончится.
С превеликим удовольствием.
Сенатор подошел к Кэрри Уайкоффу. В руке он все еще! сжимал подсвечник.
В следующий раз, Кэрри, негромко сказал он, я разобью вам голову. И добавил: Можете не сомневаться.
* * *
Она все ещё сидела там, где губернатор её оставил, на краю стола, чуть покачивая красивыми длинными ногами; её спокойные голубые глаза все ещё улыбались.
"Я всегда буду помнить её такой", подумал губернатор.
Всегда? Всегда. Целую вечность.
Сейчас поедете вы, сказал он. Видел, что она собирается возражать и поэтому тут же продолжил: потому что я этого хочу, потому что умоляю вас уехать, a если это звучит выспренне, вы меня извините. В такие минуты человек хватается за высокие слова.
Бент, она запнулась. Ее глаза перестали улыбаться.
Я не хочу закончить свою жизнь низким эгоистичным поступком, сказал губернатор. Неожиданно он улыбнулся. Собственно, и это тоже эгоизм, признаю. Не мо избавиться от своего позерства.
Он подошел к ней и протянул руку.
Идемте!
Они вышли из канцелярии, держась за руки. В зале, этот раз все словно вымерло. Из приемника по-прежнему лилась музыка, но никто её не слушал.
Губернатор сказал генеральному секретарю:
Номер сорок девять пропустили, Вальтер. Вот она.
Кэрри Уайкофф, увидев это, раскрыл было рот, но тут же молча закрыл его. В зале было тихо. Генеральный секретарь улыбнулся Хоуарду:
Значит, я ошибся, заметил он. До меня их ещё восемь.
Бет воскликнула:
Бент!
С Богом, милая! Губернатор заколебался, но все же улыбнулся: И поймайте за меня отличную форель!
Отвернувшись, он быстрым шагом вернулся в опустевшую канцелярию.
* * *
Шестьдесят один, раздавался голос шефа пожарной охраны.
Шестьдесят два!
Кэрри Уайкофф рванулся вперед. Сенатор загородил ему путь.
У меня номер шестьдесят пять, выдавил Кэрри и протянул руку с листком бумаги.
Сенатор мельком взглянул на нее, потом кивнул и шагнул в сторону.
Точно.
Гигантская конструкция раскалялась все сильней. Огонь поднимался все выше и выше, разгоняя вечерние тени.
На площади стало уже темно и там включили прожек тора. Фигуры, двигавшиеся в их лучах, бросали на стояв шее в дыму здание фантастические уродливые тени.
Толпа за полицейскими барьерами вела себя спокойно, никто не шумел и не кричал.
Постовой Шеннон сказал:
Это мне кажется похуже, чем в аду, Френк.
Ну да, голос Френка Барнса звучал спокойно и серьезно. Не видно только несчастных грешных душ.
Высоко над ними, все ещё в лучах заходящего солнца, снова вынырнул спасательный пояс и двинулся в свой бесконечный спуск на крышу Торгового центра.
Ты думаешь, им удастся спасти всех? спросил Шеннон. Барнс развел руками.