Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался

де Камп Лайон Спрэг

Голова твари сейчас лежала на передней паре ее шести лап, снабженных острыми когтями. Огромные глаза оглядели Феллона и его спутника, до которых было не больше двух метров. Ничто не могло помешать твари растерзать их.

Подавив готовое вырваться восклицание, Феллон взял себя в руки и продолжил движение, надеясь, что никто не заметил его промаха. Он вспомнил о душе из сока альябы, под которым они с Фредро сполоснулись днем в зоопарке. Не приходилось сомневаться в том, что хотя бы по этой причине — если не было еще какой-нибудь — шан не станет набрасываться на них. А может быть, все жрецы брызгали этой гадостью на свои рясы, и лишенные запаха злоумышленники, даже замаскированные — как Феллон и Фредро — становились добычей шана? Феллон не смог определить, пахнет ли от настоящих жрецов альябой,

потому что сам был насквозь пропитан этим запахом, но если это действительно было так, значит им крупно повезло, когда их так щедро окатили в зоопарке.

Шан проследил за ними глазами, но даже не оторвал головы от лап. Феллон, не мешкая, прошел в следующую дверь.

За ней оказался коридор, который плавно изгибался, повторяя очертания внешнего контура здания. Окон тут не было, и хотя джадеит являлся до какой-то степени прозрачным материалом, стены башни были слишком толсты, чтобы пропускать свет извне, и поэтому через определенные промежутки в специальных стенных гнездах были укреплены светильники. С левой стороны коридора шла внутренняя стена, прерывавшаяся частыми дверными проемами. Ее изгиб ограничивал обзор, но Феллон знал по схеме, что впереди должна быть лестница, ведущая вверх, и еще одна — вниз.

Сразу же влево ответвлялся широкий коридор или, скорее, удлиненный зал, в котором было полно жрецов. Они толпились у прилавка, на котором были свалены облачения, выбирали себе подходящие, одевали их и смотрелись в зеркала, установленные на противоположной стене. Хотя в зале и не царила полная тишина, Феллон отметил, что это была очень сдержанная и немногословная толпа — для кришнаитов.

Следуя указаниям Лийары, Феллон направился к прилавку, демонстрируя при этом куда большую уверенность, чем на самом деле испытывал, и прошел к тому месту, где лежали красные колпаки, служившие отличительным признаком жрецов Йешта третьего класса. Он взял два колпака, передал один из них Фредро, а другой примерил перед зеркалом.

Не успел он как следует нацепить колпак, как дважды прозвучал гонг. Засуетившись и наспех поправляя одеяния, жрецы выстроились в две шеренги вдоль стены с зеркалами. Феллон потащил Фредро, который никак не мог справиться с завязками, к первому попавшемуся свободному месту в рядах жрецов третьего класса. Их класс стоял за четвертым — в синих колпаках — и предшествовал второму — в желтых. На их счастье, порядок внутри классов, как будто, не был жестко регламентирован.

Феллон и Фредро стояли бок о бок, низко склонив головы, чтобы не было видно их лиц. Трижды прозвучал гонг. Зашаркали многочисленные ноги. Краем глаза Феллон заметил, как мимо них торопливо прошла разнородная группа кришнаитов. Один из них нес свисавшее с цепи кадило, из которого вырывались клубы пахучего дыма. Запах был такой сильный, что забивал и альябу, и мощный запах пота, стоявший в зале. У другого кришнаита было что-то вроде арфы, а у третьего маленький медный гонг. Еще несколько человек были нагружены золотым шитьем, украшениями и резными посохами с культовыми изображениями на набалдашниках.

Феллон не удержался и вздрогнул при виде следующей проходившей мимо группы: двое жрецов тащили за собой обнаженную кришнаитку. Ее руки были связаны за спиной, а на шее был застегнут металлический обруч, от которого тянулись цепи к конвоирам.

Хотя в зале было не слишком светло, и Феллон не очень хорошо разглядел женщину, ему показалось, что это была низкорослая, бледнокожая и короткохвостая обитательница колоссального лесного массива, расположенного к востоку от Катай-Джогораи, за Тройным Морем. Западные кришнаиты мало что знали об этих отдаленных районах, если не считать того, что лесные племена издавна служили основным источником рабской силы для народов Варасто. Потому что из самих Варасто рабы получались неважные: они были слишком воинственны и нередко убивали хозяев — даже ценой собственной жизни.

Поэтому кротких и пугливых лесных людей из Джеги и Ауруса все еще продолжали похищать для продажи в западных портах Тройного Моря, хотя после уничтожения сункварских пиратов эта торговля сильно сократилась.

Феллон не успел подумать о том, что собирались делать с лесной женщиной йештиты, потому что снова прозвучал гонг,

и последние и самые важные из собравшихся жрецов заняли свои места во главе колонны. Арфист и кришнаит с гонгом принялись производить музыкальный шум. Людская масса потекла вперед чинным, неторопливым ручейком, как будто и не было сумасшедшей спешки последних минут перед началом церемонии. Маршируя, жрецы затянули жутковатый заунывный гимн, слов которого Феллон не понимал, потому что пели на варастоу — мертвом языке, от которого произошли балхибу, гоцаштандский, квирибу и все прочие языки народов Варасто, населявших Трехморье.

Глава XIV

Издавая заунывный вой, жрецы прошествовали по ризнице и вышли в дверь, ведущую непосредственно в храм. Предводительствуемые иерархами и музыкантами, они спустились по правому проходу за скамьи с верующими, прошли за ними и вернулись по левому проходу обратно к алтарю. По пути Феллон окинул взглядом храмовые украшения: богатые, древние и на редкость вычурные. Мотив раковины сафка, являясь главным символом бога, которому был посвящен храм, повторялся в бесчисленных вариациях. Одну из резных колонн окружали леса — жрецы кое-где обновляли позолоту.

Верхняя треть стен по всему периметру зала была покрыта мозаиками, иллюстрировавшими мифы о Йеште. Благодаря рассказу Лийары, Феллон представлял в общих чертах, что означают изображения. В пантеоне Варасто Йешт изначально был богом земли, позаимствованным варварами у Калвмской империи после ее падения. Однако, в течении нескольких последних столетий в Балхибе — как в культе Йешта, так и в культе Бакха, бога неба Варасто — развились генотеистические [16] тенденции, и жрецы обоих богов вступили в борьбу за религиозную монополию вместо того, чтобы жить и давать жить другим, как в старые добрые времена балхибского политеизма. К текущему моменту перевес был, как будто, на стороне бакхитов, которым удалось заполучить в качестве почитателей своего бога королевскую династию и которые утверждали, что Йешт вовсе не бог, а чудовищный демон, которому поклонялись, исполняя мерзкие обряды, расы хвостатых людей, населявших земли Трехморья до того, как много тысяч лет назад его освоили бесхвостые племена.

16

генотеизм — религиозное мировоззрение, понимающее бога как абсолютную личность, находящуюся вне мира, но создавшую его и воздействующую на него. Естественным следствием такой установки является признание единственности бога, то есть монотеизм.

В противовес этому, канонические мифы о Йеште утверждали, что во времена прекалвмского королевства Руакх этот бог воплотился в смертном человеке по имени Кхарадж и в этом обличье впервые донес свое учение до кришнаитов.

Йешт-Кхарадж побеждал чудовищ и демонов, изгонял злых духов и воскрешал мертвых. Некоторые из его приключений представлялись непосвященным сюрреалистически бессмысленными, но для увидевших истину они, несомненно, были исполнены глубокой символики.

Однажды Йешт-Кхарадж был захвачен в плен любвеобильной злой богиней — или демоном женского пола — и отпрыск этого противоестественного союза стал легендарным королем Руакха Майандом Отвратительным. После долгой и запутанной борьбы между богом и его сыном-полудемоном Йешт-Кхарадж был арестован солдатами короля и подвергнут изощренным и мучительным пыткам. В конце концов ему все-таки было позволено умереть. Люди короля похоронили останки бога, но на следующий день на месте погребения возник вулкан, уничтоживший и короля, и его город.

На мозаиках все эти события были отражены очень подробно, реалистично и откровенно. Феллон услышал, как, глядя на них, Фредро тихонько присвистнул. Чтобы пресечь это, Феллон с силой наступил ему на ногу.

Процессия прошла за ограждение, отделявшее скамьи от алтарного алькова, и там разбилась на группы. Феллон последовал за остальными жрецами третьего класса и втиснулся в последний ряд их формации, надеясь, что там будет привлекать меньше внимания. Он оказался слева от алтаря, если стоять к нему лицом, и высокая цилиндрическая серебряная кафедра сильно ограничила его поле зрения.