Басни (Рис. Е.Рачева)

Крылов Иван Андреевич

Басня Крылова – это и способ народного мышления, сохраняющий признаки притчеобразного, лукавого, не прямого проникновения в суть вещей, и сгусток народной мудрости, и живой рассказ, в котором персонажи действуют самостоятельно, в соответствии с их характерами. Через их непосредственные отношения проступают зримые черты того несправедливого мира, где они обитают. В свою очередь, этот мир их поведением и их устами выносит себе приговор.

Не изменяя классических басенных правил, Крылов перестраивает соотношение между рассказом и моралью, наполняет рассказ живописными подробностями, создает характеры персонажей и образ рассказчика.

Рассказчик как бы притворно доверяется персонажам и серьезно изъясняет мотивы их поведения. Он дает выговориться зверям и людям, совершить те или

иные поступки, он беспристрастно передает их точки зрения. Но его мнимое простодушие подрывается полным посрамлением отрицательных персонажей. И тут обнаруживается, что простота рассказчика лукава – на самом деле он знал заранее, к чему приведет его рассказ. Результат сюжетного хода неожидан только для персонажей. Рассказчик же всегда «себе на уме». Он отлично знает достоинства и слабости своих героев, их ухищрения и уловки, которые от него не могут укрыться и не могут его обмануть. Персонажи всегда обманывают только себя.

В басне «Муравей» Крылов описывает «богатырство» и «геройство» Муравья:

Какой-то Муравей был силы непомерной,Какой не слыхано ни в древни времена;Он даже (говорит его историк верной)Мог поднимать больших ячменных два зерна!Притом и в храбрости за чудо почитался:Где б ни завидел червяка,Тотчас в него впивался,И даже хаживал один на паука.

Ирония басни очевидна. Она создается при невидимом сопоставлении двух взглядов на Муравья: один из них (обычный, человеческий) скрыт, но подразумевается, другой («муравьиный») открыто выражен на утаенном фоне первого. Крылов передоверяет речь рассказчику, который сначала добросовестно излагает «молву» о Муравье, то есть смотрит на Муравья глазами его обыкновенных собратьев, а затем прилагает иную – человеческую – меру оценки. У богатыря Муравья, совсем как у какого-нибудь человека, великого силача и отважного воина, есть и свой «историк». О Муравье гремит слава, а один из его подвигов – «и даже хаживал один на паука» – превышает всякую доступную разуму степень доблести. Пока Муравей находится в своем царстве, он богатырь. Связующим звеном между «муравьиной» и «человеческой» правдами становится нрав Муравья: он чванлив и верит «лишним хвалам». В этом месте рассказчик переходит на иную, человеческую, правду и включает в речь свои оценки:

А ими наконец так голову набил,Что вздумал в город показаться…На самый крупный с сеном возОн к мужику спесиво всползИ въехал в город очень пышно…

Муравей въезжает в город как триумфатор. Рассказчик уже не скрывает своей насмешки. Как только Муравей оказался не в своей родной среде, его, как он ни старается, просто перестают замечать:

Никто не видит Муравья.

Так, через рассказ, Крылов показывает истинное место Муравья «в подсолнечной», во вселенной.

Крылов всегда находится не только рядом с персонажами – он проникается их мыслями, чувствами. В басне «Пестрые Овцы» перед Львом стоит сложная задача: он хотел бы избавиться от Пестрых Овец, но не знает, как извести их, так чтобы «сберечь свою на свете славу». Ему, конечно, не трудно передушить Пестрых Овец, однако как царь он должен соблюдать законность и не хочет, чтобы его венец в глазах подданных померк. Тогда он собирает совет. На помощь ему приходит Лиса:

Дай повеленье ты луга им отвести,Где б был обильный корм для матокИ где бы поскакать, побегать для ягняток…

Под видом сентиментальной заботы скрывается угодный Льву замысел, потому что в пастухи Пестрым Овцам Лиса предлагает волков:

Не знаю, как-то мне сдается,Что род их сам собой переведется.А между тем пускай блаженствуют оне;И что б ни сделалось, ты будешь в стороне.

Мнение Лисы взяло верх в совете, и теперь не только Пестрых – и гладких Овец не стало, но и на Льва не пало подозренье:

Какие ж у зверей пошли на это толки? —Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки.

Басня направлена против деспотизма. Баснописец убежден в том, что уклад деспотического государства исключает справедливость и человечность. Народная мудрость сохранила не только положительные черты нации, но и отрицательные стороны ее житейского опыта. Баснописец не удовлетворен глубиной проникновения народного сознания в смысл социальных условий, рабской моралью, наивностью, ложной чувствительностью, скороспелыми и поверхностными суждениями. Крылов поэтому далеко не всегда стоит на стороне житейской мудрости. Он, например, в басне «Пестрые Овцы» смеется над ней, проводя свою мораль в рассказе. Но столь же многочисленны басни, в которых фабулист (так в старину называли баснописцев) присоединяется к народному мнению. В целом народ, по мысли Крылова, живет по своим нравственным законам и не принимает несправедливой морали, торжествующей в действительности, смотрит на нее как на зло, хотя и закрепляет ее образчики в пословицах и поговорках.

Персонажи крыловских басен живут в жестоком мире, где царят угнетение, взятка, кумовство, темные страсти, ложные интересы, преувеличенное, хвастливое мнение о себе, чванство, спесь, лицемерие, глупость. Здесь погибают слабые, добрые, искренние и простые. Здесь нет места откровенности, дружбе; здесь даже гостеприимство превращается в мучительство («Демьянова уха»), здесь идут глупые споры о первенстве и сильные, терзающие слабых, всегда уходят от возмездия. В одной из самых социально острых басен «Мор зверей» рассказывается о том, как «лютейший бич небес» – страшная болезнь поразила звериное царство. Лев созвал совет, чтобы, принеся жертву, откупиться от разгневанных богов. Он призывает зверей покаяться в совершенных грехах и по доброй воле во имя спасения всех остальных отдать себя на заклание. Хищники восприняли слова Льва как уловку и обратили себе же на пользу, доказывая, сколь мала их вина. Их искренность – средство собственного спасения и одновременно морального побуждения других зверей к откровенности и жертвенности. Лиса, например, сказала Льву:

Поверь, что это честь большая для овец,Когда ты их изволишь кушать.

Все сильные вышли правыми и чуть ли не святыми. Когда дошла очередь до Вола, то простак Вол тоже рассказал о своем грехе:

Из стога у попа я клок сенца стянул.

Конечно, его сразу обвинили в злодействе и приговорили сжечь на костре.

Крылов восстанавливает истину: дело не только в смирении, не только в том, что смирный неизбежно оказывается виноватым, но и в высоком духе простого, честного и мужественного человека. Там, где процветает лицемерие, себялюбивый расчет, там всегда поруганы и обречены на гибель простые, героические люди. При всем этом Крылов испытывал доверие к жизни и надеялся, что в конце концов ложные взгляды и низкие страсти сменятся мудрыми, простыми и естественными.

Жанр басни под пером Крылова оказался способным нести передовые идеи века и вместил большое философско-социальное содержание. Крылов придал басне совершенную и отточенную форму.

Значение Крылова глубоко постиг Гоголь. «Его притчи, – писал он, – достояние народное и составляют книгу мудрости самого народа… Вообще, – продолжал он, – его занимали вопросы важные… поэт и мудрец слились в нем воедино». В этом итоге и заключается, пожалуй, то, кем был и остался Крылов.

В. Коровин