Бастард
Шрифт:
— Глубоко, — сообщил Станко молчащему Илияшу.
Тот кивнул, не отрывая глаз от карты. Потом повернулся и побрел вдоль трещины, внимательно поглядывая по сторонам.
Через полчаса они увидели мост.
Древний, полуразрушенный, он держался на двух опорах и нависал брюхом над самой пропастью. Время разъело раствор неведомых каменщиков, и мост, похоже, понемногу терял камни, как старуха зубы.
Станко внутренне сжался, ступая на мост — но древняя работа оказалась прочнее,
Благополучно выбравшись на твердую землю, путники огляделись. Перед ними лежала, похоже, старая дорога — когда-то широкая и ухоженная. И справа, и слева ее окружали скалы да колючие кусты.
— Нам туда? — радостно спросил Станко, указывая на дорогу.
Илияш медленно кивнул.
— Замок близко, да? — сомнений в этом быть не могло, вот же дорога, в старину, наверное, по ней тянулись к замку обозы с продуктами, купеческие повозки, отряды вооруженных людей…
— Не ходи туда, — сказал Илияш. Станко вздрогнул — это была самая длинная его фраза за последний день.
— Почему? — спросил он простодушно. — Это же прямая дорога, тут и карта ни к чему! Три дня, может быть, даже два с половиной…
— Там смерть, — сказал Илияш, и в голосе его была такая спокойная уверенность, что Станко вздрогнул снова.
— Откуда ты знаешь? — спросил он заносчиво, хотя в душе его что-то неприятно сжалось.
— Чую, — отозвался Илияш, глядя на дорогу устало и равнодушно.
— Ерунда, — пробормотал Станко, не очень, впрочем, уверенно.
— Обойдем, — проронил Илияш и решительно свернул влево, проламываясь прямо через колючие кусты.
Они шли и проламывались, и внезапно Станко почувствовал давящую тяжесть. Он тряхнул головой — тяжесть нарастала с каждым шагом, колени дрожали от напряжения, почти пустой мешок тянул к земле, глаза заливал пот… Он едва смог поднять руку, чтобы вытереть лицо, и увидел, как впереди пошатнулся Илияш.
Воздух загустел и пробивался в горло рывками, со свистом, через силу. Добрые духи, подумал Станко, и упал на колени.
Илияш обернулся. Лицо его перекошено было усилием, он что-то хотел сказать — не смог, с трудом махнул рукой — возвращайся, мол…
Станко повернулся и побрел обратно, спотыкаясь, едва не падая — но теперь с каждым шагом тяжесть становилась легче, отваливалась, отпускала.
Он выбрался на дорогу — и все закончилось. Светило солнце, где-то под камнем верещал сверчок.
— Так, — сказал Илияш, опускаясь прямо на серый песок. — Так.
Помолчали.
— Попробуем… С другой стороны, — Илияш потер лицо и поднялся.
И они свернули вправо.
Сначала
Полумертвые, подавленные, они вернулись на дорогу. Сели рядом, бросив в пыль заплечные мешки.
— Это клещи, — сказал Илияш безучастно. — Эта ловушка называется «клещи». С двух сторон… А потом сжимаются.
Станко панически огляделся. Ничто не предвещало беды — круглые облака на синем небе, сверчок под камнем, безветрие… Но справа и слева от дороги стояли непроходимые стены, и сейчас, быть может, они медленно двинулись навстречу друг другу.
— Вот что, — Илияш поднял голову. — Хватит. Пойдем.
Он встал и поднял свой мешок.
— Куда? — Станко остался сидеть.
— Обратно, — Илияш кивнул в сторону моста. — Дальше хода нет. Пойдем скорее.
— Я пришел сюда, и я пойду дальше, — шепотом отозвался Станко.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
— Это жаль, — сказал Илияш наконец. — Но решать за тебя я не могу. Могу только сказать так искренне, как никогда никому ничего не говорил: если хочешь увидеть отца, идем со мной. Останешься — встретишь его на том свете.
Тишина.
— Нет, — сказал Станко медленно. — Я пойду в замок.
— Дурак, — к Илияшу, казалось, вернулись прежние силы. Он раздраженно забросил мешок за спину, потом сорвал снова и в сердцах швырнул им о землю:
— Дурак! Дурень сопливый… Мне что же, силой тебя волочь?!
Станко удивленно поднял брови: попробуй, мол.
Илияш неразборчиво выругался под нос, резко повернулся и зашагал к мосту. Шагал размашисто, изо всех сил впечатывая, вбивая каблуки в землю, и спина его выражала злое бессильное возмущение.
С каждым его шагом Станко чувствовал себя все более одиноким. Он отвернулся, чтобы не видеть этого ухода; он отвернулся и посмотрел на заброшенную дорогу. Идти будет легко; через три дня, а может, через два с половиной…
Он уговаривал себя, он гладил потной ладонью рукоять меча и воображал, как вернется к Виле — вернется победителем. Потом ему увиделся собственный растерзанный труп во-он под тем камнем.
Он глянул Илияшу вслед — тот всходил на мост. Еще не поздно броситься бегом и догнать.
Он снова посмотрел на дорогу. Да нет там ничего, добрые духи! Старый браконьер окончательно струсил, а он, здоровый парень, поддался и готов был бежать…
Ни звука не донеслось от моста, но Станко вдруг вздрогнул и обернулся.