Бастарды
Шрифт:
Теплое дыхание мужчины чувствовала рядом и слышала слова здесь со мной. Будто я была не одна, а с Хаски вместе...
Глава 35 "Договор"
В 34 главе, где Хаски в стрип-баре я оказывается кусочек пропустила. Курсивом выделила.
Дальше у нас секс на сексе. Через него пыталась показать эмоции и отношения между героями.
К тому же, пока можем наслаждаемся, потому что во второй книге секса нет.
Приятного
***
Я боялась его приезда.
Мне три раза в жизни признавались в любви, серьезно, не банальные фразы - подкаты, а настоящие, искренние слова о симпатии.
Неподалеку от дома в Герберте находился интернат с Бастардами, мы с опаской всегда проходили, слыша неприличный свист из-за решеток огороженного серо-каменного, унылого здания.
Мальчики пялились на девочек - Аристократок и громко обсуждали нас. Ну ладно, не нас, а мою старшую сестру с подругами, потому что я тогда была плоской, маленькой девочкой и чтобы на меня позариться надо быть совсем лишенным женской ласки страшилищем.
Как не странно, в один день из-за решеток позвал юноша поговорить, чуть старше, лет четырнадцать-пятнадцать. Общение происходило через железные колья забора.
Мальчик признался при всех в любви, так и сказал:
– Ты очень красивая, - при этом смущенно теребил рукав куртки.
– Я давно за тобой наблюдаю. Каждый раз прихожу посмотреть на тебя.
– Посмотреть?
– удивленно вырвалось в тот момент.
– Ну да. В одно и тоже время у тебя заканчиваются уроки, - вместо приятного ощущения пробрал озноб. Стало неприятно от мысли, что за мной следили.
– Я кажется влюблен в тебя...
Наверное, это было нервное. Как я могла маленькая девочка по-другому отреагировать? Нервно рассмеялась и сказала, что такая как я никогда не обратит на него внимания и папа ему устроит сладкую жизнь, если тот не перестанет пялиться.
В результате, где-то через месяц я получила добротный урок на всю жизнь - следить за языком и не оскоблять малоизвестных людей. Бастард каким-то образом покинул пределы интернаты и подкараулил в дождливый день в темном переулке.
По несчастью и по детской глупости кольцо с Кириллом забыла в шкафчике школы. На всегда под грудью остались четыре маленькие, светлые дырочки от кастета. Чтобы я делала, если бы папа Шмонт - дядя Иосиф не спас в тот день, боюсь подумать.
Второй раз в жизни признался в любви одноклассник - Костик Нестонт, не наследник фамилии. Смеяться в этот раз не стала, пальцем покрутила возле виска, мол хватит выдумывать. Мы как бы с ним хорошо дружили, но любовь, какая там любовь? Грешно Костика рассматривать, как молодого человека, он - дурачок. Весельчак, дурак. Это как с плюшевым мишкой, мягко, тепло и весело, но куда с ним целоваться?
А вот третий раз, когда признались в любви я ощутила, что-то похожее на счастье. Теплые лучи этого чувства озарили мое лицо, заставили улыбку засверкать на поверхности, руки послушно распахнуть навстречу Леньке и прижаться в его теплые, спокойные объятия, которые, как щит последние несколько
А теперь я лежала в кровати другого мужчины, и не в силах изменить что-либо готовилась отдаться ему. И прекрасно понимала, что этим самым сейчас перечеркну оставшуюся жизнь по диагналям, никогда больше не смогу легко и без скрипа совести произнести эту фразу своему молодому человеку.
Прости, Лёнь, как бы я хотела сейчас прижаться к тебе, ощутить тепло глаз на себе и эту открытую улыбку.
Но этому не сужденно сбыться, вместо этого куталась в чужом одеяле, достала из шкафа. Засни, Аня, засни. Настойчиво закрывала глаза и пялилась в подоконник, сквозь стекло виднелся фонарь, освещавший улицу. Только бы заснуть и перестать бояться приезда. Сердце колотилось от страха, его подгоняли палками.
Отпущенные дни закончились, настало время расплаты.
***
Приземлился в час ночи и первым делом отправил сообщение.
«Прилетел. Через час буду»
Наконец-то.
Расслабился. Столь долгое предвкушение, которое торнадом гоняло мысли последние несколько дней, завибрировало по максимуму. Зазвенело в ушах. Еще совсем немного, самую малость и цель будет в руках. Нетерпеливо подхватил спортивную сумку из багажного отделения и закинул за спину. Теплая ночь, а скоро будет жаркой.
Дорадо вылетел от Баллийцев по делам. Трески и Вильмонт спустились по трапу вслед, не так спешили, как я, плелились в развалочку. Знатно жужжали над ухом и не давали сконцентрироваться над работой в процессе перелета. И наконец, готовился избавиться от них.
Тяжелый человек Макс, не знаешь, что от него ожидать, непредсказуем. То улыбался как дебил, то голодным львом на всех бросался и на меня иногда огрызался.
– Я поехал. Не буду вас ждать!
– отсалютовал двумя пальцами.
– У меня дела...
– Ага. Знаю твои дела!
– перекрикнул насмешливо шум двигателя самолета Трески.
– Шпилить Бастарда?
Стукнуть, что ли? Отвернулся и пошел в сторону застекленного помещения зоны прибытия.
– Какого Бастарда?
– очень тихо, но расслышал любопытный голос Вильмонт.
– Да есть тут одна!
– еще более насмешливо повторил Макс. Не оборачиваясь, поднял правую руку сжал четыре пальца в кулак, только один средний палец отогнул.
Трески ржал как человек, употребивший очень много психотропных средств для поднятия настроения.
– Влияние Ананиной на тебя губительно!
– продолжал стебаться Макс в спину. Идиот.
Машина ретс обнаружилась припаркованная на стоянке перед аэропортом. Запах теплой нагретой за несколько дней кожи в салоне. Неприятный воздух не проветриваемого помещения, пыли в кондиционере.
Машинально вздрогнул при воспоминании об Ананиной в этой машине. Последний раз, как съездила с оттяжкой. Мощно. До сих пор рефлекс остался следить за чужими коленями в непосредственной близости.
Оглядел голубой сапфир на правой руке. Снял медленно кольцо, взял тремя пальцами и протянул над пустым, соседним креслом.