Бастион одиночества
Шрифт:
Что верно, то верно. Я был для своих обидчиков одной из тысячи мишеней.
— Дело тут даже не в цвете кожи, — продолжал Мингус. — Просто эти черти — вечно голодные, им постоянно надо чем-то подкрепляться.
Вечно голодные. Точно подмечено. Сейчас мне предстояло отправиться к самому ненасытному из этих чертей — жаждавшему увидеть мой страх, угрожавшему прикончить меня — и освободить его.
— Мингус.
— Что?
По его голосу я понял, что он устал не меньше, чем я. Задание я получил и теперь мог уходить. Мингус проговорил со мной почти всю ночь, сделал все, чтобы я не обиделся, чтобы не слишком тяготился обманутыми ожиданиями, и чтобы мое проникновение сюда не особенно отразилось
— Ты когда-нибудь издевался над белыми парнями?
Мингус ответил подчеркнуто скучным тоном, но я все же уловил в его голосе оттенок смущения.
— Да, — сказал он. — Один раз. Точнее, ничего особенного тогда не произошло. Я и пальцем к ним не прикоснулся. Не было необходимости.
— Как это случилось?
— Мы с ребятами из Терминалс задумали купить травки. Один из них предложил отправиться на Монтегю и отнять бабки у какого-нибудь мальчишки из «Пэкер» или все равно откуда. В общем, мы выбрали парочку школьников и обступили их кольцом. Средь бела дня. Я и рукой не пошевелил, просто корчил физиономию, пока ребята обшаривали их карманы. Но это тоже важно.
— Что?
— Я же сказал. Корчить физиономию. — Он прижался лицом к решетке, демонстрируя свои слова. В тусклом коридорном свете я рассмотрел его выдвинувшийся вперед подбородок и сдвинутые брови. Мне показалось, он похож на кота из мультика, но сердце мое сжалось от привычного страха.
В каком возрасте черные мальчишки узнают, что могут выглядеть пугающе?
Мингус задержался у решетки всего на мгновение и вновь скрылся во тьме.
Наверное, я пребывал в состоянии легкого помешательства, когда шагал прочь от камеры Мингуса. Он как будто содрал с меня всю кожу. У меня не осталось никаких секретов. И не было соответствующей физиономии, а может, и вообще лица: неудивительно, что Зелмо Свифт обращался со мной как со слабоумным! Зелмо Свифт и Джаред Ортман по-другому и не могли повести себя с человеком без лица, решившим вдруг повернуться к обществу. Я чувствовал, что не могу уйти из Уотертауна, не выполнив свою миссию, но расставаться с кольцом теперь до ужаса не хотелось — оно превратилось в часть меня, в правдивую историю обо мне. Поэтому некоторое время я просто бродил по тюремным коридорам, раздумывая, как поступить. Однако шел я именно туда, куда меня отправил Мингус, только себе в этом не признавался. Ноги двигались неохотно, лишь в те моменты, когда нужно было проскользнуть в дверь за офицером, я заставлял их работать быстрее. Я чувствовал себя живой преградой на пути воздушных волн, полтергейстом, страдающим рефлексией. Украсть у охранника здоровенную связку ключей не составило для меня труда. Ища нужный ключ для каждой из попадавшихся на пути дверей, я не особенно осторожничал, — даже не пытался потише орудовать связкой. Двери я оставлял открытыми: может, надеялся, что этого никто не заметит до того, как я пойду назад, или просто не хотелось возиться. Я ни о чем не думал — мой мозг не видел самого себя.
Еще раз пройдя через двор, который теперь уже не освещался луной, я, будто марионетка, управляемая Мингусом, без труда разыскал ШИЗО, невысокое трехэтажное здание, больше похожее на тюремную больницу, нежели на изолятор особого режима. Его вид не соответствовал тому, что я ожидал увидеть. Неуемное чудовище, буйствующее в сердце тюремного лабиринта, следовало содержать в клетке под открытым небом или в яме, охраняемой вооруженной охраной. Но ШИЗО выглядел безобидным. Я подумал, что упрятать сюда Лорда Длинные Руки, Мастера-по-забрасыванию-мяча-в-окна,
Я вошел в ШИЗО. На первом этаже здесь находились заключенные, страдающие каким-нибудь серьезным недугом — умирающие от СПИДА наркоманы, жертвы перестрелок с ранениями позвоночника. Второй этаж напомнил мне сумасшедший дом из «Инспектора Клузо» — своими зарешеченными окнами и дверьми без ручек, но с прорезями. Когда я разыскал камеру Роберта, он спал.
— Хреноберт! — позвал я.
Я снял кольцо и встал так, чтобы Роберт мог рассмотреть меня в тусклом свете. Потом подошел к решетчатой двери.
— Дилан?
— Да, Роберт.
— Какого черта ты тут делаешь?
Это был он, Роберт Вулфолк, я опять смотрел в глаза объекту своей ненависти. Облаченному в тюремную форму, бритоголовому, с застывшим выражением насмешливости — вечной соответствующей физиономией. Я взглянул на его руки, укрытые оранжевой арестантской рубахой, и подумал: когда-то они соприкасались с руками Рейчел. Я презирал Роберта и завидовал: ему посчастливилось ощутить на себе ее удары.
— Меня Мингус прислал, — пробормотал я.
— Ты небось подумал, я сплю. Да?
— Ты действительно спал.
— Не-е, только прикидывался. Никому не удастся подкрасться ко мне незаметно.
— Может быть, — ответил я.
— Знаешь, чем я занимался?
Я представлял себе наш разговор совсем иным.
— Чем?
— Сочинял в уме стихи. У меня их в голове — целый альбом. Никто из этих придурков понятия не имеет, что со мной. Наверное, думают, я свихнулся. Просто я все время сижу с закрытыми глазами и качаю головой. Скоро это дерьмо в моей башке точно взорвется и разнесет эти чертовы стены. И я отсюда смоюсь.
«Ты смоешься отсюда быстрее, чем думаешь», — мелькнуло у меня в голове.
— Хочешь послушать?
— Да.
Не знаешь мое имя, прочитай на коробке,Ты, смазливый рэппер с жирной бабьей попкой.Найди его на дизайнерской картинке.Захочешь поплавать по Гованусу,Приготовься получить по загривку.Он прочел свое нелепое творение грубым и агрессивным тоном. Впрочем, может, нелепым было не оно, а я.
Кончай трястись, трусливая задница!Я слышу, как стучат твои зубы,И мне это не нравится…— Хватит, Роберт!
— А что такое?
— У меня мало времени.
Я показал ему кольцо — с некоторым раздражением. Я ждал, что он сам его у меня попросит («Эй, дай-ка на минутку. Я никуда не уйду, только пройдусь с ним вокруг квартала. Ты что, не доверяешь мне?»). Но та игра давно закончилась.
— Помнишь эту штуковину? — спросил я.
— Черт! Это же кольцо Гу.
Я не смог убедить Мингуса принять от меня этот подарок. А Роберт тут же признал в нем имущество Мингуса. Меня его слова в некотором смысле порадовали.
— Правильно, — ответил я. — Мингус сказал, чтобы я принес это кольцо тебе.
— Черт!
— С его помощью ты сможешь выбраться отсюда. — Я просунул кольцо в дверную щель. В тот момент, когда Роберт взял его, я почувствовал приступ паники, мгновенно отрезвивший меня. Мне следовало поскорее отсюда выбираться.
— А почему Гу не оставил его себе?
— Захотел, чтобы ты им воспользовался.
— А как оно действует?
— Сам разберешься.
Роберт на мгновение задумался и спросил снова: