Бастион. Поступление
Шрифт:
Вся суматоха перед входом из-за красавицы, уж не знаю, что это за предмет воздыхания для остальных, но я восхищён до глубины души! Ноги наконец обрели способность идти, только собрался сделать шаг, как всё же ухватил толику хрустальных нот – девушка повернулась и бросила на меня лёгкий взгляд. Её взор тут же метнулся на место, но я ощущаю внутри пробуждение вулкана.
Наконец удалось войти на территорию. Старшая школа “Бастион” поистине олицетворяет монументальность: территория огромна – более квадратного километра: тут и спортивный комплекс, и библиотека, и комнаты для кружков, над всем этим высится учебный корпус, почти замок – Бастион. В современном стиле, без башенок и флагов, производит мощное впечатление, эдакий волнорез черного цвета. Я был здесь всего несколько раз, пока шли экзамены, и до сих пор нутро трепещет.
Перед тем как войти, ещё раз оглядываю двор, только уже с высоты парадной лестницы. По бокам ряд флагштоков: знамя Империи Симфония, полотнище столицы – Ружияра и в конце – Бастиона. Здесь, на маслянисто-черном поле, ледяной, с острыми краями и крыльями, средневековый шлем, я бы даже сказал драконья морда. По коже бегут мурашки, словно дует северный ветер – весьма подходящий школе штандарт.
А вот раздевалка, с личными шкафчиками, встречает тепло и уютно. Школа лишь внешне может отпугивать, нутро же полнит забота о воспитанниках, где отличительной чертой организации управления служат традиции и власть учеников. Директор, с главой преподавательского состава, обладают правами не большими, чем так называемый Учебный Совет. Выделяя из классов самых ответственных и склонных к организации, ученики творят быт и суть, что меня, если на чистоту, особо не волнует – в управление не рвусь и на роль пай мальчика не подхожу. Чур меня! Даже поплевать через плечо захотелось, но лишнее – я точно в учсовет не попаду!
На сегодня запланированы два мероприятия: приветственная речь и знакомство с классом. Я на память иду по коридору, поворот на право и лестница вверх. На втором этаже вновь коридор, где справа окна с видом на изобилующий зеленью двор, а по левую руку – череда раздвижных дверей в аудитории. Иду уверенно прямо, только вот тупик впереди – стенка и картина в центре, а слева информдоска с путями эвакуации. С правой же, череда окон кончается, уступая место двери. Если в аудиториях стоят раздвижные, ну или попроще, эта прям аристократическое полотно: шпон морёный под красное дерево, инкрустация иными породами, лак блестит так, будто маляр только ушел. Неожиданно, дверь со всей массивной медлительностью открылась, в просвете вижу столь же роскошную обстановку кабинета, а из него выходит недавняя красавица. Рядом четыре ученика, словно свита королевы. Молча смотрим друг на друга и я чувствую, как растёт напряжение. Слова же застряли в горле от удивительной красоты девушки и ей особенных глаз. Да и что говорить? Двое парней и пара девушек тоже молчат, все разные, но лица собраны и чуть суровы.
– Ты ко мне? – выпустили слова губы прекрасной незнакомки.
– Э-э, нет, – выговорил я. – Кажется заблудился. Мне нужно на Приветствие, в актовый зал.
Веки девушки чуть приподнялись, очаровывая большими фиалковыми глазами.
– Нам тоже туда, пошли вместе.
Она говорит мягко, чарующе-приятным голосом. Я немного выпал из мира под впечатлением и девушке пришлось повторить. Один из парней, что заметно выше, а шириной плеч соперничает с дверьми, нахмурил брови. Итак грозный взгляд, обрёл угрожающие тона.
– Ой, извини… спасибо большое! – выпалил я.
– Пошли, – спокойно ответила она.
Одно из правил предписывает обращаться только на “ты”. Однако, находясь рядом со столь красивой особой, одёргиваю себя порываясь “выкнуть”.
Идём по коридорам и переходам, впереди Она. По левую сторону две девушки, очень симпатичные и разные, как лед и пламя. Справа парни и у меня вдруг появились догадки, что рослый – ответственный за спортивную деятельность школы, а второй, чей вид более окладист и ростом пониже меня, плюс худощав – наверняка за научную сферу, разве что очков не хватает, но в Бастион берут лишь со стопроцентным зрением. Стоп!.. Ладно с другими, но тогда само очарование и трепет сердца моего – председатель учебного совета?!
– Простите, – осилил обратиться я, – то есть, прости, а ты случайно не председатель?
Вижу, как голова поворачивается и под сеткой качнулись обильные тёмно-русые волосы.
– Да, – вновь спокойный и ровный ответ. – Исинн Вероника, глава учебного совета школы Бастион.
Поражённо спешу произнести:
– О-очень приятно, меня зовут…
– Драй Матус, будем знакомы, – оборвала глава, безмерно удивляя.
– Но, откуда ты знаешь?! – удивлённо поинтересовался я.
– Лично курирую поступление в школу. Итак, – оповещает Вероника, – мы пришли.
Пока я утопал в мыслях и догадках, а глаза лицезрели, почти впитывали идеал девичьего образа, мы проделали внушительный путь. Конечно, в памяти его нет, помню лишь несколько поворотов, коридоры и лестницы и вот уже высятся створки входа в актовый зал, а там – гудящая на все лады и ноты толпа учеников, сверкает льдинками на форме. Традиционно собрались все четыре группы, считая по году обучения: старших видно издали – рослые, лица собранней, разговоры ведут тихо и обстоятельно, хотя есть исключения, зато младшим завидуют бесы и основной галдёж оттуда.
Стоило Веронике войти – зал утих. Мне пришлось идти вместе с ней, это почти до подиума, взгляды учащихся грозят смолоть в порошок, ведь я словно из окружения Вероники, а дело-то всего в том, что первогодки должны стоять перед подиумом, остальные же рассаживаются в кресла вокруг. Актовый зал оказался огромен и на глаз места хватает, но мы же вроде именинников и поэтому стоим ближе к очам управленческого состава.
Вероника и свита пошли дальше подниматься на возвышение к трибуне, а я примостился сбоку к первогодкам, рядом с парнем, с окрашенными в чёрный, волосами. Лицо простоватое и открытое, сразу располагает к себе. Цвет глаз зелёный с примесями, вроде малахитового, среднеширокий нос и слегка пухлые губы.
Как и все, он провожал взглядом мой путь в обществе Вероники и сейчас продолжает разглядывать, неожиданно, улыбка выскочила на его лицо.
– Сапа! – представился он.
– Матус! – ошарашено жму руку.
– Ну ты даёшь! – сделал парень большие глаза. – Уже успел войти в окружение Вероники. Да это же… о Боги! наикрутейше!
– Что?! Нет, всё не так…– было возопил я, но договорить не успел.
– Тс-с! – прошипел Сапа. – Потом обсудим, да и ясно уже.
С трибуны заговорил директор: мужчина в годах, седой до последнего волоса, телосложение астеническое, я бы даже сказал сухое, с ровной и крепкой спиной. Рядом стоит женщина, весьма молодая лицом и телом, однако что-то подсказывает, что выглядит дама моложе своего возраста. Видимо, это глава преподавательского совета.
Речи взрослых особой долготой не отличились и вот, к микрофону подходит Вероника, моё сердце зашлось, забыв про дыхание, смотрю, как она разглаживает невидимые складки на форме. Хорошо, что стою в первом ряду, совсем рядом с трибуной и подиум не особо высок, удалось увидеть, как пушистые ресницы красиво сыграли, прикрыв опущенный взгляд. Но вот, глаза вновь взвились, оглядели первогодную стаю, и я ощущаю магнетизм скользящего взора. Либо кажется, либо заметив меня, Вероника задержала его, сознание тут же подсунуло холодный и противный ответ, что, мол, стою-то последним, но сердце легко отмахнулось от этих припудренных логикой бредней и даже захотелось обернуться, как бы доказывая себе, что смотрела красавица именно на меня. Тут же стало как-то досадно, ведь точно таким же восхищением светятся лица других учеников и ничем я от них не отличаюсь. Нутро взбрыкнуло, дернулось, фига с два буду теперь переживать из-за Вероники, отныне мне безразлично, смотрит или нет в мою сторону.