Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943

Тике Вильгельм

В январе 1915 года в Берлине Адольфом Фредриком Веттерхоффом был образован германо-финский комитет, в который наряду с Веттерхоффом вошли капитан первого ранга Брюль, капитан Генерального штаба Надольны и советник-посланник Вебер. С его образованием начался новый этап в финском освободительном движении, стали разрабатываться конкретные планы, направляться запросы и просьбы в различные германские официальные инстанции.

1 февраля 1915 года в Стокгольм из прусского военного министерства поступило решающее письменное сообщение о том, что «…было принято решение, что 200 молодых финнов могут быть направлены в Германию для прохождения там военного обучения. Обучение это имеет своей целью: доказать симпатии Германии к Финляндии, познакомить ее жителей с культурой и духом Германии и, наконец, дать возможность им, в случае активного развития

событий в Финляндии или же восстания ее граждан, выполнять военные задания…».

В этом же сообщении прусское военное министерство оговорило полномочия отдавать приказы и подчинение, основой которых должно было быть германское военное законодательство. И кое-что еще. Курс обучения был рассчитан на четыре недели. В целях соблюдения тайны это обучение должно было проводиться под прикрытием официального названия «Курсы ориентирования на местности»; обучающиеся на этих курсах должны были носить полевую форму армейских разведчиков.

2 февраля 1915 года молодой юрист Харальд Эквист, лишь несколько недель тому назад закончивший университетский курс по юриспруденции, получил в своей квартире в Гельсингфорсе (современный Хельсинки) [11] , Копмансгатан, 8, телеграмму из Стокгольма, в которой говорилось: «Получили известие об улучшении здоровья Вашего отца. Врач надеется на полное выздоровление через две недели».

11

Хельсинки – название, употреблявшееся и в период нахождения Финляндии в составе России.

Кодированная телеграмма давала добро на отправку финских юношей в Германию для прохождения военного обучения. На следующий день из Гельсингфорса исчезли двенадцать студентов и один молодой ученый. Различными путями они добрались до Стокгольма и «случайно» встретились по адресу Стокгольм, Оденгатан, 19, у германского посланника фон Хеллберга.

27-й Прусский егерский батальон

Связь между Берлином, Стокгольмом и Финляндией осуществлялась подставными фирмами с помощью кодированных телеграмм. Их сообщения понимали лишь посвященные в суть дела люди. У южной оконечности Зоологического сада в Берлине, в доме № 20 по Ландграфенштрассе действовало «Финляндское бюро»; в финском приграничном городе Торнио ничем не выделяющаяся скромная фрау по имени Ройтерс, бывшая передаточной инстанцией, регулярно получала странные письма и телеграммы и пересылала их дальше финским посредникам. В Стокгольме над всеми донесениями, указаниями и требованиями работал доктор Гуммерус. Хорошо организованная сеть опорных пунктов принимала финских добровольцев и поэтапно переправляла их дальше; их тайные тропы вели из Финляндии через Стокгольм, далее паромы Гесер (о. Лоланн, Дания) – Варнемюнде (Германия) или Треллеборг (Швеция), Засниц (о. Рюген, Германия) в Германию. В германской действующей армии также нашелся офицер, который, будучи опытным полевым разведчиком, стал залогом достойного обучения прибывающих финнов – майор Максимиллиан Байер.

Холодным днем 25 февраля 1915 года майор Байер на маленьком перроне Локштедтского лагеря со смешанными чувствами ожидал прибытия первых финских добровольцев. С пришедшим поездом прибыло девятнадцать финнов, а на следующий день – еще тридцать шесть. И это было только начало!

Одолевавшие поначалу Байера тревоги относительно дисциплины и субординации рассеялись уже после первого же контакта с молодыми финнами. Собственно говоря, молодые финны были подданными Российской империи и поэтому не могли быть германскими гражданами. С этим обстоятельством тесно связывались права солдат и вспомоществование в случае инвалидности, по большей части не в пользу молодых финнов.

Локштедтский лагерь представлял собой старый тренировочный полигон в Шлезвиг-Гольштейне, и лишь немногие посвященные знали, какие тайны он ныне скрывает. На воротах при входе в него красовалась вывеска, отпугивавшая местных жителей:

КУРСЫ ПОДГОТОВКИ СЛЕДОПЫТОВ

Локштедтский лагерь

Проход воспрещен

На следующий день здесь появились молодые парни в германской

полевой форме и в широкополых шляпах для прохождения военной подготовки.

Вскоре число добровольцев в полевой форме достигло 170 человек, так что из них организовали две роты; первой из них командовал капитан Кнач, второй капитан Баде. Саперной подготовкой занимались капитаны Джуст и Хельт, поскольку ей придавалось особое значение, так как предполагалось организовывать акты саботажа и диверсий, разрушение русских военных объектов на территории Финляндии.

Майор Байер остался доволен результатами обучения, однако прохождение курса обучения при всех усилиях и самоотдаче добровольцев не удалось закончить в отведенное время – четыре недели. Байер запросил у командования в Берлине разрешение на продление курса подготовки. 16 апреля 1915 года начальник германского Генерального штаба дал свое согласие на продление учебного курса и на увеличение числа учащихся до 1000 добровольцев.

В то время как в Локштедтском лагере продолжались занятия по внутреннему расписанию, майор Байер снова отправился в Берлин, чтобы сделать там доклад об успехах своего подразделения, но также и затем, чтобы устранить многочисленные дипломатические препоны, которые препятствовали превращению его формирования в единственную в своем роде воинскую часть Первой мировой войны.

В середине августа 1915 года германский император Вильгельм II принял решение о формировании из финских добровольцев батальона регулярной армии. 26 августа 1915 года прусский военный министр Вильд фон Хоэнборн подписал письменное распоряжение, «свидетельство о рождении» финских вооруженных сил в составе германской армии, под новым названием «Учебная группа Локштедт».

Сформированная согласно приказу как «…не находящаяся в мобилизационной готовности воинская часть…», общей численностью до батальона в соответствии с инструкцией D II 3», должна была состоять из четырех егерских рот, одной пулеметной роты и одной саперной роты. Командование и обучение осуществлялось на основании германских армейских уставов, денежное, вещевое и продуктовое довольствие согласно таковым в германской армии. Пункт 3 распоряжения предусматривал: «Созданная часть находится в прямом подчинении заместителя командующего IX армейским корпусом в отношении служебных отношений, равно как и в прочих отношениях. Об использовании воинской части в будущем принимает решение Верховное командование вооруженных сил».

Пожалуй, самым важным был пункт 2 приказа об образовании части, который демонстрировал добровольцам всю громадность риска их участия в боевых действиях: «Личный состав воинской части комплектуется из иностранцев, которые добровольно изъявили желание участвовать в боевых действиях. Военнослужащие части не являются германскими подданными. Командование вооруженных сил не несет никакой ответственности согласно государственному законодательству. Оно также не принимает на себя обязательств по поддержке указанных военнослужащих в том случае, если, действуя в составе германской армии, они вследствие ранения станут инвалидами. Равным образом в случае инвалидности или смерти военнослужащих они не могут предъявлять никаких требований к Германской империи. Эти условия должны быть доведены до сведения каждого поступающего на службу в письменном виде и под расписку. Далее, при вступлении в ряды военнослужащих данного подразделения, иностранец должен быть информирован о том, что его долг состоит в том, чтобы всеми силами служить Германской империи и, невзирая ни на какие обстоятельства, исполнять поставленные перед ним задачи, а также соблюдать законы империи и военного времени, равно как и действующие в военное время ограничения».

Для преобразования финской части в батальон было необходимо увеличение личного состава. 30 августа 1915 года на имя одного неприметного торговца книгами в Гельсингфорсе поступила безобидная телеграмма из Стокгольма, в которой говорилось: «Немедленно отгрузите 2000 экземпляров заказанной книги». Разумеется, 2000 экземпляров книги обозначали 2000 добровольцев для Локштедтского лагеря.

Прямо под носом русской тайной полиции происходила массовая отправка молодых людей из Финляндии. Возникла сеть из, самое меньшее, 87 вербовочных и переправочных пунктов. В течение трех лет на эти цели было израсходовано 700 000 финских марок. От этой зажигательной искры пошел пал по всей стране. Русские власти и военные оказались бессильны принудить народ Финляндии к молчанию.