Батыр без ран не бывает
Шрифт:
«Доможиров» – прочёл я ещё раз. Кто же этот старшина, о котором помнят до сих пор, после стольких лет, минувших с войны, какую память особенную оставил он о себе в этой местности? Может, подвиг совершил…
– Дзень добре [2] , пан поручник, – услышал я вдруг за своей спиной и, обернувшись, увидел чуть сгорбленную старушку, державшую под руку молоденькую девушку.
– День добрый, товажыш лейтенант, – поздоровалась и девушка, взглянув на мои погоны.
– Здравствуйте! Извините, я задумался и не слышал, как вы подошли, – ответил я.
2
День
Старушка подошла ко мне поближе, внимательно посмотрела мне в лицо и спросила, смешивая русские слова с польскими:
– Вы его знали? Скажите, вы не родственник старшины Доможирова?
В её глазах появился блеск и такой живой интерес, от которого лицо стало вдруг молодым, полным ожидания, будто от моего ответа зависело что-то очень важное.
Я с сожалением покачал головой:
– Нет, я его не знал. Я тут первый раз.
– Сколько лет прихожу сюда, жду, что кто-то наконец приедет, а никого нет, – грустно ответила она, убирая с могилы старшины цветы, замеченные мной прежде, и кладя свежие, – а ведь он рассказывал, что у него есть жена Мария и сын Ваня. Вы, наверное, думаете, кем я ему прихожусь, откуда знаю? А я его хорошо знаю и помню.
Когда Советская Армия освободила Освенцим, я решила вернуться домой. В конце зимы 1945 года в этих местах проходили жестокие бои. Чем ближе было логово врага – Берлин, тем отчаяннее он дрался за каждый километр земли.
Выйдя из ворот концлагеря, я еле волочила ноги, но всё равно решила дойти до того места, где, мне казалось, остались мои родные. Но, видно, была совсем без сил, потому что где-то в пути упала, потеряв сознание. Так бы я, наверное, и умерла, выйдя из стен «комбината смерти», если бы не советские воины. Они нашли меня, привели в чувство, оказали медицинскую помощь, помогли встать на ноги.
Помню, как придя в себя и открыв глаза, я увидела напротив мужчину с рыжими усами. Так и обмерла со страха, хотела бежать, но он взял меня за руки и заговорил мягким голосом. Это был старшина Доможиров.
– Вот, видите, – старушка засучила рукав и показала татуированный номер, – мне его поставили в Освенциме. За полгода, что я там провела, я разучилась верить. Во мне осталось только одно чувство – страх. Но когда старшина Доможиров сказал мне: «Мы навсегда освободили вас от фашистских палачей», я ему поверила, успокоилась. Эти слова я запомнила на всю жизнь, они помогали мне жить дальше.
– А что было потом?
– Я попросила, чтобы меня оставили в той части, где служил старшина Доможиров. Мне разрешили. Ухаживала за ранеными. Но вот когда освобождали это село, старшину смертельно ранило. Он умер у меня на руках. И я решила, что должна остаться там, где могила моего старшины. С тех пор и живу в этой деревне.
– А он рассказывал о себе, откуда был родом, где его родные?
– Да, часто, особенно о своём сынишке Ване. Ведь ему едва исполнилось два года, когда Василий ушёл на фронт. Говорил, что родом с Украины. Я пыталась найти его семью, но тщетно – видимо, погибли при оккупации. Но почему-то, пан поручник, сердце подсказывает мне, что сын старшины жив. Не могу я поверить, чтобы род Доможирова прервался. Может, вы помогли бы мне отыскать его, а, пан поручник?
И вновь в глазах старушки засветилась искорка надежды, для неё это было очень важно – отыскать близких человека, который когда-то вернул её к жизни, показать им его могилу.
Я не знал, что ответить этим испытующим глазам, но сейчас, здесь, среди могил моих славных соотечественников, павших, но не допустивших фашистского поползновения по планете, я не мог сказать «нет».
– Всё, что в моих силах, я постараюсь сделать.
– Дзенкуе бардзо! [3] Большой спасибо! До видзеня! [4] – старушка протянула мне свои тонкие руки.
3
Большое спасибо! (польск.)
4
До свидания! (польск.)
– До видзеня!
«Доможиров… Ваня… Иван… Иван Васильевич… Где он, в каком месте нашей необъятной страны? Жив ли? Сколько детей осиротело в войну, сколько потеряли не только фамилии, но и имена, скольких разбросало по стране… Хотя, конечно, Доможиров – фамилия редкая».
С такими мыслями подходил я к гарнизону. Необычная утренняя встреча, разговор с моими новыми знакомыми – пани Богумилой и её внучкой Халиной – взволновали меня…
Прошло несколько дней. В части должен был состояться праздник – принятие военной присяги молодыми солдатами. По поводу этого запоминающегося события всему личному составу выдана парадно-выходная форма. С утра царило радостное оживление. Солдаты старательно гладили своё обмундирование, чистили сапоги, до блеска натирали пуговицы.
У знамени части – автомобилисты с автоматами. В переднем ряду новобранцы – нарядные, с одухотворёнными лицами – принимающие присягу.
Звучит команда:
– Смирно-о-о!
Командир части произносит краткую речь о значении военной присяги и отдаёт приказ командирам подразделений приступить к принятию присяги.
Эта команда и для меня. Сейчас солдаты моего подразделения присягнут на верность нашей Родине. Торжественный момент!
«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином…
Я клянусь… быть преданным до последнего дыхания своему народу, своей Советской Родине и Советскому правительству.
Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины…»
Чёткие, чеканные слова военной присяги слышатся над плацем. Крепчают, твердеют юношеские голоса. С каждым словом на плечи этих вчерашних ещё мальчишек ложится большая ответственность. Теперь они в ответе за страну, за её спокойствие и мирное небо, за всё, что достигнуто, за целостность её границ и за достойный отпор любому агрессору.
Они клянутся и расписываются в бланке с государственным гербом нашей Отчизны – краток момент, но очень ёмок.
Вскоре все новобранцы приняли присягу. Командир части поздравил их с этим важным событием в жизни военнослужащих, пожелал успехов в боевой и политической подготовке. Звучит государственный гимн СССР, после чего молодые воины торжественным строем проходят по плацу перед командиром части.
После завершения торжественной церемонии я подошёл к одному из рядовых, которого запомнил, ещё когда он принимал на плацу присягу.
– Рядовой Доможиров? Василий Иванович?
– Так точно, товарищ лейтенант, – бойко ответил круглолицый высокий солдат.
– Родом с Урала? Ваш отец – Иван Васильевич?
– Так точно, из Челябинской области я. И отца вы правильно назвали. Вы что, товарищ лейтенант, знаете моего папу?
Наверное, такое везение бывает раз в жизни. Я был поражён. Иногда судьба делает такие повороты, которые не увидишь и в приключенческом фильме. Сама удача идёт в руки. Я смотрел в открытое, чистое лицо рядового, но, занятый своими мыслями, не сразу нашёлся, что ответить. Ведь вот он, передо мной, внук того Доможирова, чьих родных столько лет уже ждёт не дождётся пани Богумила.